К тебе придет женщина белая-белая
Положит руки к тебе на плечо
(О, дорогой, ты завяз глубоко)
Она сумеет дать отдых нервам
А, может быть, что-то еще.
Я буду долго за стеклянной дверью
Толкать в тебя песочные знаки
(Но у тебя уже есть свои зыбучие пески –
отголоски моей неистовой драки)
И, совсем обессилев, я
Присяду на пол
Не смея больше вдыхать тела ее запах
И крикну в тряпку:
«Краков! Жгут Краков!»
Устала Анастасия. Сумела.
Воскресения на третий день в нашей программе, извините, нету.
А белая-белая женщина
Шаркнет ножкой
Тихо зашепчет:
«Вася, милый, пожалуйста, суп надо есть ложкой!»
И в глаз поцелует.
Нет, я конечно, уйду
Предварив уход подарком новой,
Гжелевой ложки.
Она тоже будет белой-белой
Но с боков синева птичек немножко.
***
На тебя фартук наденут
Всверлят в правое ухо вторую сережку
Как быка, нет, как кролика молочно-мясного поведут на свадьбы бойню.
Но разве ты пойдешь такой кровавой дорожкой?
Глаза на бельевой веревке развесив,
Ресницы пудрой искрася,
Маленькими, семеня шажками,
Научит танцевать тебя свои белые танцы,
Ну а если будешь хорошим мальчиком,
Укроет прямоугольно-белым деревянным покрывальцем. С венками.
***
А я буду сидеть и молчать
Я буду сидеть и молчать,
Положа ногу на ногу,
С проститутками играть
В ночные игры на палево.
А я буду сидеть и молчать,
А я буду сидеть и молчать,
И думать: как в ту белую мишень попасть,
Не становясь после профессиональным снайпером?
Но когда я вспоминаю:
Ночь. Белый стол. Чай.
Четыре чайки у причала.
Я призываю мысль:
Надо заваривать свой чай сначала.
***
Да знаю я таких женщин!
Она гораздо старше меня,
Это она ждала доисторических мужчин у костра,
И радовалась каждому заваленному мамонту.
Удовлетворяет любой инстинкт,
Пяткой прочищает мозги.
Не женщина – идеал!
В семейной жизни – просто кайф,
Среди минного поля моих поцелуев.
Подать сюда!
И подали.
Ты сам выбрал себе такую,
Представляю, сколько мамонтов ты убил
Чтоб в шкуру ее одеть дорогую.
Я знаю: снайперов учат стрелять с закрытыми глазами,
Не целясь. А лучше из-за угла.
Теперь я поняла: чтобы быть снайпером,
Тебе вовсе не нужны глаза.
***
Нервно посмеиваясь над тухлой тушей
Налью в те золотые меха прозрачного вина
(никто не узнает, что это была из вен моих вода)
И Вавилон затоплю этой изжелта-белой сушей.
Скажи мне, откуда я знаю тебя целый год?
Может в прошлой жизни мы переходили реку вброд?
Не это ли магнитные бури?
Или это мой ствол живет прицелом на тебя?
Но я успокою его,
Сказав: «Друг, мой лучший друг, налей еще вина!»
***
Сенсимильей вытру губы,
Надену красные ботинки
Встану в центре циклона
И как начну пеплом своих пуль
Прожигать венчальное платье из золота.
Женщина спружится. Подымутся шайки юбок, и задымится корсет.
Я скажу ей: Хай, детка! Не будет ли у тебя стрельнуть сигарет?
А тебе я скажу: Извини, я немного пролью тут воды….
И сяду на алтаре винтовки чистить. Алтарь достоин того,
Ведь он из мизинца выткан моего.
Возможно, гордыня моя не знает границ,
Возможно белый цвет естественно прекрасен,
Возможно тебе хорошо,
А я как террорист в храме - уродливо опасен.
Но ведь когда-то ты был свободен?
Я знала тебя таким.
Куда делась свобода? Ушла как вода в дым?
Может присядем? Все-таки у меня дома…
Будь гостем, как говорят на Востоке,
Давай, вытрем пыль с зеркального пола.
Невеста в свое оправдание детей приведет к тебе
Их трое:
У первого завязан правый глаз
Второй лишен левой руки,
А третий вчера сам сломал себе обе ноги.
Он подползет ко мне и скажет: тетенька, тетенька, ну дай сигарет!
Буйвол на копыта встанет
Не надо махать красной тряпкой.
Кольца вынет из уха.
И пойдет, ревя грозно,
Обещая каждому показать настоящего деда Везувия.
Убежит в далекие степи, стаптывая копыта в пыль.
Один раз поймет, второго не дано.
О, мой Бог, как трудно быть молодым!
Стелется ошибки след,
Ваш отец был слеп,
Но пошел на эту войну.
***
Невеста юбки подберет, смоет пудры свет,
И я увижу, что она такая же женщина,
Только несчастней всех.
Долго-долго не зарастет дорога
Долго-долго хирургу шить.
И тогда я пойму, прошлое – опасно,
Лучше не будить.
А вообще, в жизни нашей все как у Толстого:
Свои княжны Элен, свои Наташи Ростовы.
***
Погашу огонь в глазах,
Залью водой моря-океана,
И дальше искать
Буйвола…
а не кролика, от которого лишь мясо надо.