О чем мне просить тебя еще?
Тонуть в своем эгоизме, тонуть в своих сладких сглатываниях несуществующей слюны.
Знать насколько мы неизбежно больны и желать всему этому поскорей разрешиться.
За ширмами тишины.
Я начал придумывать но успел влюбится, в тонкую беззащитность твоих детских ручек,
таких ломких…
В бусы-цепочки из поцелуйчиков – коротких и звонких
В странность своего слепого сознания, в прелесть незнания
Я стал маньяком, и эта любовь моё достояние
Все мое состояние
Все мои чаянья
И
Основания.
Только пожалуйста
Не
болей.
Ты мой клей
А я твой водолей, подражатель речных фонарей.
Держись… я ведь всегда делал так как хотел ты
Что бы в тебе отбить рефлекс бунтовать против насилия,
Что бы ты понял на сколько мы все одинаково сильные,
Насколько мы все красивые… насколько мне от тебя ничего не нужно
Кроме того, что б ты просто меня слушал, не слышал не выслушивал а слушал что я говорю,
О том, что я горел и горю… и может из этих слов какая то часть будет с тобой
Я долго думал. Пытался понять и вспомнить… поверх сигаретного дыма у нас дома
всегда проплывали мои мысли
они есть как, что то имеющее тело, когда я в своих стенах.
Ведь мне от тебя действительно ничего. Я как то не так измеряю к тебе любовь.
Ты сказочный милый мальчик, но я мог бы с тобой и не спать, я мог бы с тобой просто вместе ложиться в кровать и засыпать обняв твое нежное хрустальное тельце, и через несколько минут мое сердце начинало бы стучать в унисон твоему и это бы было наверное тоже сексом.
А можно и так как последний раз смотреть в пустоту, горящие искры бегущие по животу,
И музыка в голове всегда когда мои губы касаются твоей кожи, когда мы оставили свет в прихожей что б видеть глаза друг друга…
Оставили свет в прихожей что б не потеряться. Что бы ты перестал боятся темноты.
Я закрывал глаза и видел цветы, в тебе замирал, застывал от того что ты…
И плавился нежно под пальцами потолок который я тоже достать почему то смог
В открытые окна влетали чужие слова, на правой руке лежала твоя голова,
Я гладил твои ресницы и дул на веки, все счетчики сбиты в последнем бессрочном забеге,
И я никогда не считал себя человеком …
Пожалуйста может быть… Ты хочешь «Стенвэй» и меня, но совсем по другому, ты хочешь, что б не были мы, как когда то знакомы, ты хочешь орального секса или вообще никакого,
Я буду тебе обещать, что все будет готово. И будет лишь так как захочешь ты.
Ты можешь не жить больше дома,
ты можешь меня попросить уйти,
ты можешь забыть и забить все обрезав пути
И я не скажу в упрек тебе слова.
Я поднимаю глаза от зеленой панельной стены с проводами, я вспоминаю вокзалы, тоннели и сны с поездами.
Я вспоминаю глаза твои, я их читаю,
Я вспоминаю ступени, и я их считаю
Я вспоминаю ступени пустых подъездов,
То ощущение что погибаю и тесно, так ностальгически сладко пересыхает в горле,
Помнишь каким я тупым был и гордым?
Я говорил обращаясь к тебе: «Мой мальчик» и создавал в голове планы на патент о правах собственности на тебя…
Это все шелуха и такая фигня…
Это все мишура, я тебе обещаю исправится…
И лопнет струна и вопьется в палец.
Я сам себе рад. Настоящий Красавец .
Я перестану играть на гитаре. Все те вечера. Я бринчал ты звонил своей маме. Я пел, ты читал и играл на рояле. Я брал тебе нежно за талию, под локоток целовал в шею. Гулял с собакой держал в руках поводок
Я все это так легко раньше мог, я думал что я все на свете умею…