Троллейбусными проводами
цепляется за небо город —
всё выше, выше…
Мы из вчера в сегодня вышли,
и снова на куски расколот,
не понят нами
сегодняшний наш день протяжный,
июньский, светлый и просторный —
бездарно прожит.
Скороговоркою прохожий
пронзить его спешит упорно,
вслепую даже;
не оглянувшись, не споткнувшись,
над суетой не видя неба,
глаза закрывши.
Горюет небо там, над крышей:
— Что им до выси, только хлеба
их просят души!
Сидит один, во тьме подвальной,
в пределах собственного света
и пишет кто-то,
кому не нужно для полёта
простора, лишнего поэту.
Он изначально
сам для себя и путь, и посох
и город, и хлебА, и небо,
тюрьма и воля.
Давайте, почитаем, что ли…
Светиться бы, как он, и мне бы —
И без вопросов.