Хрупкие плечи в дверном просвете,
твоя голова у меня на коленях;
Ты говоришь – я твой зритель и твоя сцена.
Зачем молчать, тогда может стать слишком страшно.
Давно не играешь,
возможно, боишься привыкнуть к игрушкам;
стреляешь не целясь,
но раны с годами гудят все несносней.
Уже и не верю, что все это может быть правдой,
но лето шептало, и осень листвой золотой засыпала.
В зиме растворилась,
слилась с низким небом,
в тяжелые тучи изящно вспорхнула,
И вьюга вдруг взвыла, ребёнком учуяв потерю.
И я вместе с ней. А ты не со мною,
кто знает, возможно, на счастье.
Ну как, узнала здесь себя? Знакомые черты, привычная картина.
Я потрясен, ведь спутать невозможно -
тебе подобных нет!
Тебя восславить – лира у Орфея
Впервые звуков не нашла подобных,
и кисть застыла вдруг в руках у Рафаэля.
В любом сонете
Шекспир сравнением своим вознес.
Так что же мне тебя никак не вспомнить?