Америка себя не отменяла,
И Бельгия белее были.
Я с небывалой болью променяла
На что-то свой любимый Киев.
Мне будет сниться пыль у старых стен,
вид центра с моей липской крыши,
днепровский запах солнечных измен
и телевышка, что всех в мире выше.
Мне будет мало редких выходных.
Мои приезды в духе суматохи
заполнятся ударами под дых
суровой ностальгии. И уроки
в окошках гимназической тоской
мелькнут, напомнив мне о незабвенном.
А Лыбидь загнивающей рекой
в граффити иссекается экстерном.
Я буду ездить к Ним на Берковцы
и в Введенский с невиданной иконой.
Я стану зарисовывать рубцы
сухим фуникулерным звоном.
Подольский двор строительной красой
заставит щелкать объективом жадно.
Использую свой старый проездной
в метро. В троллейбусе проеду платно.
И выйду где-то в сон, или в июль,
так мною ненавидимый за жаркость.
Случайно парочка знакомых Юль
мне встретится. Отдам им данность.
По улице Чапаева туда,
где детство в институте геологий
я проводила, сидя у окна
у мамы в кабинете. Центр строгий
отчаянно затянет поторчать
на дурственном Крещатике. И выпить.
И центра историческая часть
уже не покорится прежней прыти.
Я в старенькой хрущевке встречу ночь.
Мой дом с набором запахов и звуков.
Я обязательно уеду прочь
в свой Киев. Отовсюду. Отовсюду.
12 мая 2007