Мы в это всё ввязались налегке,
Не думая, что вдруг потерпим крах тут:
Как два придурка в рудном городке
Туристами спустившиеся в шахту.
Полкилометра вниз: слетает тут же
Вся ложь, летят к чертям броня и брони:
Все то, что заготовлено снаружи,
Сползает стружкой,
Стремительно перестает быть нужным –
В глубинах, где нет места посторонним.
Так глубоко,
что глубже не хоронят.
Темно. Неслышно падает вода,
Под лязг машин смолкают разговоры,
Но кажется, что слышно стук сердец,
Одно стучит: а если эту тяжесть
Не выдержат подгнившие опоры
и что тогда, тогда, тогда, тогда?
Другое вторит: нам конец, конец –
мы в землю ляжем.
Тут что-то оглушительно грохочет.
И страшно так, что путаются мысли,
Куда бежать: вперед, назад, вверх, вниз ли
Беда-беда, пожар, обвал, цунами,
И «господиспаси. что будет с нами?»
И «я же не хотела, между прочим,
А он заставил.»
Вокруг кричат. И ты в ответ кричишь,
и в оседающей пыли – лучи
тревожных тусклых фонарей
И проводник, пересчитав нас всех.
Ведет наверх.
И мы идем наверх.
И целый день молчим.
И с той поры неизгладим испуг,
В любых событьях чувствуем угрозу:
Нам вместе просто весело, но вдруг –
Серьезно?