Мне стукнуло год с половиной,
Когда нас втянули в войну.
Фашисты звериной лавиной
Напали на нашу страну.
В системе жилья коридорной
Тепло нам давали дрова.
С крапивою щи подзаборной,
Очистки с помойки, трава.
Питание скудное очень,
Но все понимали – война…
Настала последняя осень
И вот, наконец-то, весна!
Салют долгожданной победы
И светлая жизнь впереди.
Казалось, закончились беды
И худшее все позади.
Мы Сталина чтили, как Бога.
Во всем доверяли ему.
А после узнали, как много
Невинных попало в тюрьму.
Как тысячи мерзли и мокли
В далеких сибирских лесах.
От голода пухли и дохли
В безвестных тогда лагерях.
Все это в секрете держали.
В тревожные те времена
За сорванный колос сажали,
За лишнее слово – тюрьма.
И после войны все боялись,
Но в Сталина верил народ.
Тогда еще цены снижались
На всякий товар каждый год.
Мы в светлое завтра шагали
В надежде глухой и слепой.
О многом конечно не знали.
Тут умер наш вождь дорогой.
Рыдали и плакали люди,
За гробом поникшие шли
И как без НЕГО теперь будет,
Представить себе не могли.
Потом Маленков и Булганин
Пытались страной управлять,
Но славы себе не снискали
И нечего их вспоминать.
И вот перед нами Никита –
Колхозник, шахтер боевой.
Наделал он дел знаменитых
Дурною своей головой.
Начало весьма неплохое:
Про Сталина правду сказал.
Потом начал делать такое,
Что многих людей поражал.
Чтоб мясо не ели «от пуза»,
Он «временно» цены поднял.
Засеял поля кукурузой,
Зерно за границу продал.
Достичь обещал изобилия.
Потом коммунизм бы настал.
Но было лишь слов обилие,
И верить народ перестал.
Капиталистов продажных
В речах беспрерывно ругал.
В ООН-е с трибуны однажды
Их грязным ботинком пугал.
За это нам было обидно:
Ни кто-нибудь, а генсек
Ведет себя так постыдно,
Как очень дурной человек.
Да, дел наворочал Никита…
Скотину велел извести.
Поели мы мяса досыта.
Теперь соблюдаем посты.
Рубли обесценились очень,
Пока к коммунизму нас вел.
Чтоб легче считалось рабочим,
Реформу финансов провел.
Он звезды героев, медали
Направо – налево вручал
И даже арабу Гамалю
Героя советского дал.
Колхозникам пенсию дали
За старость – двенадцать рублей,
В придачу, кому-то медали,
Но деньги, пожалуй, важней.
Партийные наши моргали
И ели свой сладкий пирог.
И все же Никиту убрали
Однажды, в погожий денек.
На смену пришел Леня Брежнев –
Великий «военный герой».
Сначала все шло, как и прежде,
Потом закатил пир горой.
Застолья, приемы, банкеты,
Речей громогласных поток.
Рост цен и на то, и на это
На плечи трудящихся лег.
Себе звезд навешал навалом
От шеи до самых …….
Такого совсем не бывало
У всех предыдущих вождей.
Застой в экономике Брежнев
При власти своей углубил.
Себе, не бывало так прежде,
Он памятник соорудил.
Годами, не ради забавы,
О Малой земле говорил.
Не мало писательской славы
Чужими руками добыл.
Скончался писатель. Андропов
Поставлен страной управлять.
Не мог он все дыры заштопать,
Но пробовал, надо сказать.
Пошли непонятные шутки.
На улицах стали хватать.
Портфели, бумаги и сумки
У ряда людей проверять.
Лишь год беззаконие длилось.
Черненко избрали генсеком.
И прежнее все возвратилось,
Тот брежневским был человеком.
Он в общем почти не трудился.
Больной, да и в возрасте был.
Скончался и вот объявился
Не старый еще Михаил.
Недолго пока он у власти,
Но многое сделать успел.
Не зря всевозможные страсти
Бушуют вокруг его дел.
Бездарных министров снимает,
На пенсию гонит старье.
С почетом одних провожает,
С позором сажает ворье.
Верхушка уже обновилась.
Пришел середины черед.
И гласность уже появилась,
И стал потрезвее народ.
Борьба с алкоголем ведется.
Чтоб меньше спивалось людей,
За десять ОНА продается
И очередь, как в мавзолей.
Пожалуй, здесь чуть пережали,
Хоть трудно все это учесть.
Теперь в нашей славной державе
Творцов самогона – не счесть.
Милиция их навещает,
Штрафует на много рублей.
Бывает, что даже сажает
Тех, кто спекулирует ЕЙ.
Но пьяницы не унывают.
Что им против водки закон?
Они в магазинах скупают
Духи и дешевый лосьон.
И в этой борьбе интересной,
Где трезвости пьянство вредит,
Пока что еще не известно
Кто выживет, кто победит.
В среде наркоманов замечен
Невиданный прежде успех.
Они жизнь людскую калечат,
Что очень пугает нас всех.
Как много у нас еще дряни.
Нашли проститутки приют.
Они хуже всяческой пьяни,
За деньги себя продают.
В богатстве живут, без заботы.
В народе сейчас говорят:
Не плохо заставить работать
Их всех на единый наряд.
А сорок процентов с постели
В казну государства вносить
И, раз или два за неделю,
Проверку на СПИД проходить.
Да, трудно пока Горбачеву
Собрать развалившийся дом.
Конечно, мужик он толковый
И Рая все время при нем.
Куда бы свои ни направил
Стопы горбачевский отряд,
Как тень за ним следует Рая.
Ну чем не семейный подряд?
У нас началась перестройка.
У нас госприемка в ходу.
Летим с ускорением бойко,
Сметая гнилье на ходу.
Мы рушим и строим, и правим.
Под ноги не смотрим подчас.
Какое наследство оставим?
Что скажут потомки о нас?
октябрь, 1987 г.