Копейщики легли до одного,
Из лучников осталось только трое,
Тяжёлая пехота вышла с боем,
И я как будто тоже ничего.
Разбили нас. Откуда взялся этот
(Уж к вечеру) тяжёлый конный полк?
Давили ж мы, как зад на табуреты,
И прахом всё. И я в лесу, как волк.
И хорошо! Коль рыцарей десятки
Носкочут на крестьянские ряды,
Тот будет прав, кто салом смажет пятки,
И скроется подальше от беды.
А как же всё неплохо начиналось:
Врубились графы в пеший вражий строй,
И мы за ними чуть попозже малость.
В начале эта битва шла игрой,
Затем к врагу пришли алебардисты,
И мы увязли, но совсем чуть-чуть,
То лучники, дорогу нам расчистив,
Старались. Мы смогли передохнуть.
А справа бой кипел. И звон, и стоны,
И богохульства - Господи, прости! -
И уж над полем кружатся вороны,
И меч летит в отрубленной кисти.
Мы бились. Мы - хорошие солдаты.
И к пополудню взяли перевес.
Но фланговый удар. И весь остаток
От нашей роты устремился в лес.
С отряда добежало только трое.
Всем остальным - копьё, стрела и меч...
Бежал всю ночь. И лишь потом устроил
Себе привал и смел на ветви лечь.
Ах, как кричал пред смертью флорентиец!
Ему копьё порвало весь живот.
Берлинца жалко, чтоб его простили!
Он плакал перед смертью: "О, майн Готт..."
Ну что за сброд барон себе надыбал?
Ему никто тылы и не прикрыл.
Пал чуть не первый, шлёпнулся, как рыба.
Ужель случайный друг прикроет тыл?
А принц - герой! Когда б не эта лошадь,
Да кто б с его удара устоял?
Хороший бой. Финал вот нехороший,
Из сотни девяносто семь изъял.
Куда ж теперь? Прибиться что ли в город?
Я чуть знаком с гончарным ремеслом,
Плюс неженат. Коня б найти, чтоб скоро
Покинуть этот мрачный бурелом.
Обоз, поди, давно уже разграблен.
Что накопил - достанется врагу.
Ну ничего, я молод, в силах, храбрый,
Чего-нибудь, наверное, смогу.
Продам остатки от вооруженья,
Оставлю только флягу и колЕт.
С моим уменьем на стихосложенье
Уж проживу полсотни-сотню лет.