она вернётся домой под вечер, часам к семи,
работает где-то в центре, беседует там с людьми,
выводит на чистую воду, заглядывает в глаза.
работа в целом простая, но ошибаться нельзя.
она выходит на улицу, и видит волшебный сад,
и сходит в него с тротуара, забыв дорогу назад,
идёт мимо лилий и лотосов, и лебедей в пруду,
и думает – “счастье, где ты? к тебе навстречу иду.”
дневная грёза растает, эспрессо поднимет пульс,
в рутине опять растворится горький кофейный вкус,
“здравствуйте”, “очень приятно”, “да, видела резюме”.
за окном усталая осень сдаёт форпосты зиме.
она идёт по тропинке, меж кипарисов и пальм,
и льнут лианы и травы к её загорелым стопам,
и в небе сияет радуга, и солнечная пыльца
ей оседает на плечи, на кожу её лица.
ещё немного эспрессо, два сэндвича, “голуаз”,
ещё немного просящих, пустых, уверенных глаз,
“перезвоним вам позже”, “вы подойдёте вполне”.
время тянется медленно, будто в нелепом сне.
она выходит из сада и видит фигуру в свету,
адама времён творенья, бесстрастную красоту,
и рвутся слова из горла на древнем, как мир, языке:
“я – жизнь твоя, первородный, иду к тебе налегке”.
лягут на полки папки, погаснет плоский экран,
лягут на веки тени, на скулы – чуть-чуть румян,
пару слов на прощанье, скомканный жест рукой.
мысли текут широкой и полноводной рекой.
она выходит на улицу и видит осенний сад,
и сходит в него с тротуара, не обернувшись назад,
и видит на лавке фигуру в ярком фонарном свету,
вплавленную в осеннюю, хрупкую красоту,
и ноги несут её сами, и вертится вновь земля,
глаза королевы встречают глаза её короля,
“как ты?” – “я ждал и понял, что без тебя не смогу”.
рыжие листья сгорают на первом зимнем снегу.