1.
на дереве в коконе
среди листочков нежных
раскинутых небрежно
в простом законе
со сроком возрождения
источником движения
ты рождена в короне.
раздвинув пух сплетения
среди мечты творения
ты замерла на троне.
2.
похожа ты на диво,
листок на завтрак нежный
калечишь ты прилежно,
почти игриво.
хотя он без претензий
и не даёт лицензий,
не зная чтиво.
и нет листочку стража,
охранника с поклажей,
дрожит красиво.
3.
жизнь катится минутой,
подарком от любезных,
как трутней, бесполезных,
бездушно это.
лишь след передвижения
отметит превращения,
что видно смутно.
из гусеницы скользкой
ты бабочкою броской
встречаешь утро.
4.
и вот настало время,
рассветом розовея,
манят цветки шалфея,
легко ли бремя?
порхать крылом бесшумно
ломая цвет бездумно
в седле без стремя.
не оглянувшись дважды
узнаешь ты однажды
дурное семя.
5.
шагая средь растений
этмолог на охоте,
он ловит на излёте
сачком творений,
что созданы для пищи,
здоровы, только нищи,
а может для ранений
пыльцой на лёгких крыльях
не знающих бессилья
вкусивших сожалений.
6.
без шума наш этмолог
сачок пускает в дело,
затрепетало тело,
качая полог.
он ласковый и нежен,
и чуточку небрежен,
был лёт недолог.
теперь в утробе банки
под колпаком и ранки
нанёс этмолог.
7.
добыта на забаву
среди полей цветущих
ковыльностью влекущих
но жалко, право!
порхала без волнений,
жила без откровений,
а тут на жало,
в пары спиртов манящих,
эфиров не бодрящих,
и жизнь пропала.
8.
хочу узнать - зачем же?
глаза и взмахи крыльев,
напрасны все усилия,
жила не тем же.
порхала по цветочкам,
махала вслед листочкам,
и в негли-же.
расправлены и сухи,
сломали крылья руки,
о Боже!!!
9.
стекло
поверх коробки,
из ваты все обновки,
холодное тепло.
узор на крыльях яркий,
был миг, но только маркий,
теперь одно.
в ладони взяв коробку,
чтоб не разбить неловко,
держу оно.
10.
и не спросить её мне
зачем красоты рая,
мечта, что ближе к краю,
в огне же?
водило время пальцем
в губах дрожащим зайцем,
зачем же?
жил сам почти что сутки,
считал часы, минутки,
лишь тем же.
11.
сам тоже нынче бел,
хоть не в коробке броской
с потухшей папироской,
но откраснел.
сказать что жив, неверно…
и тело странно бренно,
но смел
рукой с живой ладонью
к мечте, к глазам мадоньим
рассыпать мел…
12.
задам себе я снова,
вопрос тебе последний
без показных волнений,
не молвя слова.
ведь ныне ей родня я,
смотрю в упор на крылья,
шагает кома.
стекла касаюсь робко,
мне как и ей неловко,
судьба сурова.