Часть 1 "Домовой Иван Иванович, Герда, Паршивец и кот Василий"
Домовой Иван Иванович сидел на кухне у помойного ведра, вздыхая, вытаскивал оттуда картофельные очистки, брезгливо жевал их и беседовал с моим котом Василием.
- Эх, Василий, ну что за жизнь настала? В прежние-то времена нам, домовым, хозяйки каждый вечер плошку с кислым молочком или с кашкой выставляли, да еще уговаривали покушать! А теперь? Тьфу! - тут он замолчал, чтобы перевести дыхание, затем продолжил:
- А работы сколько было? Всю скотину умой, причеши, приласкай! А теперь что делать? Может, тебя Василий, причесать или, домовой хихикнул, - вымыть? - Василий недовольно фыркнул. - Ладно, ладно, пошутил я. Не обижайся, - тут домовой заметил меня и горестно вздохнул. - Ну вот, остатки ума теряю, человека не вижу.
Я сделала вид, будто ничего не замечаю, а Иван Иванович медленно, как будто с трудом, прошел сквозь стену.
Нельзя сказать, чтобы появление домового было для меня неожиданным: странные шорохи на кухне повторялись так часто, что я давно решила: дело тут нечисто! Я взглянула на помойное ведро и от всей души пожалела Ивана Ивановича (почему-то я сразу догадалась, что его так зовут): бедный, бедный! Какую гадость ему приходится есть! А ведь во всех сказках написано, что домовой охраняет дом от несчастий. Ну что ж, значит, надо ему кислое молочко ставить!
*****
Какое-то время Ивана Ивановича совсем не было видно. Правда, молочко он выпивал исправно и, как потом выяснилось, оно ему очень нравилось.
На кухне у меня время от времени происходили настоящие чудеса: посуда сама собой мылась, а пол стал таким чистым, что на нем есть можно было. Но сам домовой не показывался, лишь изредка мелькал кончик его серого плаща. Однако все это было только началом нашей истории.
*****
Однажды, вернувшись с работы, я узнала, что у нас появилась новая соседка. Ее звали Магда Кузьминична. Это была высокая блондинка лет сорока. Вместе с ней поселился странный зверь, не похожий ни на одно известное мне животное: уши у него были круглые, как у хомяка, хвост крючком, как у собаки, морда, как у обезьяны, но с подвижным крысиным носом, а лапы когтистые, как у кошки. Хозяйка утверждала, что это пес редкой породы и любовно величала его "Пупсиком". Но мы с Василием решили: не бывает таких собак! И оказались правы, потому что в придачу ко всему это существо передвигалось то на задних, то на передних лапах, лазило по деревьям и корчило отвратительные рожи. Вобщем, нам оно не понравилось.
Не прошло и трех дней с их приезда, как все соседи стали жаловаться. Мол в их квартирах творится что-то неладное: то двери, ни с того, ни с сего, скрипеть начинают, то мусор из ведер высыпается. А одна соседка вышла утром на кухню, а там весь пол клеем залит! Пока она его отмывала, три тряпки испортила! Очень едкий клей оказался.
У меня пока ничего такого не случалось, но зато я снова увидела Ивана Ивановича. Он сидел на кухне и поджидал меня.
- Хозяюшка, собаку в дом надо, сторожа. Один я с Паршивцем не справлюсь.
- А кто это - Паршивец?
- Да вон он, на дереве сидит, - домовой указал на окно. Я выглянула и увидела того самого мерзкого зверя нашей соседки.
"Так он - Паршивец?" - хотела, было, спросить я, но Ивана Ивановича уже нигде не было.
Я решила послушаться домового, ведь он лучше меня в таких делах разбирается. Только какую собаку выбрать? Иван Иванович сказал - сторож нужен, а я злых собак не люблю.
Все решилось само собой. Вечером мы с Василием гуляли в парке. Вдруг он свернул в боковую аллею и исчез. Не было его так долго, что я уже начала волноваться, но тут увидела, что Василий возвращается бок-о-бок с огромной черной собакой. Так и стала жить с нами еще и Герда.
Паршивец невзлюбил ее с первого дня. Стоило нам появиться во дворе, как он взбирался на вершину самого высокого дерева и орал оттуда диким голосом. Безобразничать у соседей (как вы, несомненно, догадались, это было его лап дело) он стал реже, но если уж забирался к кому, то все вокруг портил до невозможности: бил стекла, раскурочивал водопроводные краны, ломал мебель, рвал занавески, гадил повсюду. А когда пытались жаловаться его хозяйке, та только пожимала плечами и говорила:
- Не понимаю, причем здесь мой Пупсик?
Продолжение следует