Хочу остаться я с собой наедине,
Не слышать больше чуждых рассуждений,
Не разделять ради приличья чьих-то мнений,
Пора остаться мне с собой наедине.
Закрыть глаза расслабить бы свой мозг,
Не знаю только, как мне сделать это,
Забыть про всё как нас забыло лето,
И слёзы превратились мои в воск.
Застыли, но увы не на щеках,
Пусть не видны, но тяжело свисают,
И тени в полдень их не исчезают,
От слёз таких ожоги на руках.
Как трудно быть наедине с собой,
Как тяжело во всём себе признаться,
И после этого собою оставаться,
И к Богу обратиться вновь с мольбой:
«Прости меня, что я порой бываю
Груба, настырна, зло в душе таю,
Но в час, когда я слышу песнь твою,
Я уж не та — я робко застываю,
Осознаю – себе давать советы
Совсем не просто, сладить бы с собой,
На всё плохое, что бежит за мной гурьбой,
Как можно раньше наложить запреты.
Не хмуриться опять от недовольства,
Не под каким предлогом не вступая в спор,
На полпути не обрывая разговор,
Который шлют с Небесного Посольства.
Стать терпеливей и немножечко спокойней,
Сменив на добродушие свой гнев,
И ту себя, которая в огне
Не принимать, считая посторонней»...
Как выдернуть себя из той трясины,
Что жизнью мы привыкли называть,
Я не хочу себя при жизни зарывать
В опавших листьях старенькой осины.
Мне отражаться в грязных лужах ни к чему,
И зябнуть под дождём негодованья,
Ведь осень лишь очей очарованье,
Поэт так видел, я ж склоняюсь к своему.
Дождливая погода хороша,
Когда сидишь ты дома у камина,
А с кухни снова манит запах тмина,
И из окна ты наблюдаешь не спеша,
За тем, как пыль горошинами вниз
Сбегает с листьев и листва опять чиста,
Ты жизнь начать захочешь с чистого листа,
Но под ногами у тебя опять карниз…
Нет, ты не спрыгнешь с этого карниза,
Ты всё поймёшь намного раньше всех,
В порочной смуте всяческих утех
Ты разглядишь всю толщу дней с верхов до низа.
Смеяться будешь над собой до той поры,
Пока твой смех не превратится в слёзы,
В душе твоей давно завяли розы,
Их праздности срубили топоры.
Бери теперь их обнажёнными руками,
И жги в душе своей, оставив чёрный след,
И на руке мерцающий браслет
Окажется твоими кандалами.
Сдувай их пепел — ты уже несчастна,
Шрам от ожога не исчезнет, и не жди,
И даже тёплые и долгие дожди
Не смоют пепел, не согреют - всё напрасно.
Но жизнь прекрасна, лишь в унынье не впадай,
Оно тебя погубит и без яда,
Пусть жизнь пуста, но унывать не надо,
Найди тепло в душе и ближнему отдай,
Да просто так, как говорится, безвозмездно,
За благодарность и за искренность в глазах,
За тёплую улыбку на устах,
А всё что суетно пусть поглощает бездна.
Давно известно притяжение земли,
И невесомость, та что людям позволяет
Не притягаться, и тогда они летают,
Но не дивись наукам, а молись,
Что бы создатель дал тебе познать,
И дал почувствовать иное притяженье,
Духовности и Бедности сраженье,
И победителем Духовное признать.
Здесь нет секрета, этот путь не скрыт,
Все его видят, но идёт увы не каждый,
Они наполнены совсем иною жаждой,
Те, чей мирок зависим и закрыт,
Пускай блуждают уж таков удел,
Пусть разбивают лбы, опять упрямясь,
Тем временем чернея, тлея, старясь,
Они найдут, что Бог им повелел.
Найти найдут, но времени не будет
Всё переделать и исправить все изъяны,
И будут кровоточить злые раны,
И кроме них никто их не осудит.
А это пострашнее злой молвы,
Казнить себя – нет тяжелее ноши,
Я вновь надену на ноги калоши,
Чтоб не испачкаться мне с ног до головы.
_*_*_*_*_*_*_*_*_*_*_*_*_*_*_*_*_