Гул шмелей над розовою негой…
У шиповника пьянящий дух.
Жарким летом я как будто в небыть
погружён. И тополиный пух
снегом, неожиданной метелью
поднимает вверх свои струи,
и ложась пушистую постелью
прикрывает немощи твои:
Матушка, усталая Россия
прилегла, натруженной рукой
вдаль дорогу бросив… и застыли
облака подушечной горой,
взбитые из пуха тополина,
из взлетевших по зиме дымов,
из далёких клинов журавлиных,
паутин осенних… И домов
тёмные под ними крыши низко
так пригнулись, словно поклонясь,
и дорога подобралась близко
к облакам… Земли и неба связь
церковь на холме определила –
розовая, будто леденец.
А внизу за ней сиренью плыла
даль России – из конца в конец.
За той далью больше нету мiра,
нет «далёких стран» – забытый сказ…
нет Европы: радиоэфира
немота доносится до нас…
26.05.06