1.
Небо-Енэж пред грозою,
В час, когда змея рассвета,
Вынув голову из Камы,
Жало острое и злое,
Запустила в туч громаду,
Ядовитым брызнув гноем,
На хребет Урала древний.
Из пещеры в шкуре зверя,
Что зовётся мегацерос,
И ревёт подобно диву,
Вышел Ош непобедимый,
Что Кудымом величался,
Что ступнёй сметал озёра,
И дробил рукою скалы.
Лик его был грозен жаждой,
Брови сшиблись топорами,
Кулаки как длани Ена,
Рот скривлён улыбкой, хейя,
На плече топор из кремня,
И на поясе ремённом,
Нож, подарок горных гномов.
Был он сыном злого Оша,
Что зовут у нас медведем,
Мать его, Повсин-девица,
По зиме, упав в берлогу,
До весны жила рабыней,
У таёжного владыки,
Подчиняясь злым утехам.
А весной, когда с верховий,
Ку-реки, приходят льдины,
И капель звенит ножами,
Пробудившийся от спячки,
Ош свирепый выгнал девку,
И она вернулась к людям,
С брюхом. Так поёт преданье.
***
В два шага реки достигнув,
Что звалась Великой Камой,
Ош застыл, как изваянье,
Увидав на травах чудо,
Этим чудом стала дева,
Возлежавшая нагою,
На краю речной поляны.
Грозной поступью героя,
Не смутившись, хоть и дева,
Взор красавица направив,
На могучего Кудыма,
Улыбнулась словно Леля,
И бессильно сжалось сердце,
Молодого Кудым-Оша.
А волшебница речная,
Рассмеялась смехом звонким,
Этот смех стрелой калёной,
В грудь велетову вонзился,
И пропал гигант навеки,
И водою ноги стали,
И рука метнулась к горлу.
И тогда сказал он слово,
И его, услышав небо,
Раздражённо прогремело,
Злая молния вонзилась,
В реку, словно острый дротик,
И река, качнув волною,
Подтвердила. Будет слово!
- Я, Кудым, герой Уральский,
Здесь сразивший Чернобога,
Оседлавший злую Ёму,
Отворивший её лотос,
И вошедший без остатка,
Как копьё пронзает вепря,
В лоно ведьмы против воли.
Как карга рычала злая,
Как она сопротивлялась,
Крик её дробил вершины,
Гор Уральских самоцветных,
Этот вой был полон скорби,
Удержать меня желанья,
В глубине своей пещеры.
Но была с позором Ёма,
Мной отпущена на волю,
К злому мужу Чернобогу,
В Улыс-му, чертог подземный,
Нет во мне к собакам битым,
Мести зла и сожаленья,
Я подстилками гнушаюсь.
Ты, лежащая на травах,
Душу мне перевернула,
Я красой твоей волшебной,
Околдован словно отрок,
Быть тебе моей невестой,
А быть может и женою,
Если я так пожелаю.
Так сказал Кудым могучий,
Гром в ответ взрычал, - услышан!
Кама звонко рассмеявшись,
По ногам его плеснула,
Травы гойя шелестели,
Ветер просвистел в вершинах,
Стройных сосен, лип медвяных.
И тогда привстав, девица,
Посмотрев смешливым глазом,
В очи грозного Кудыма,
Как свирель расхохоталась,
На которой скотий Велес,
По весне играет трели,
Рассмеялась и сказала.
- Знай герой, твоя погибель,
Не от злого великана,
И не в пламени Горыни,
Не в скалы обвале страшном,
Твой язык тебя погубит,
Ибо он хвастлив не в меру,
И длинней гряды Уральской.
Я ж девица не для блудней,
Дочь Урала я и Камы,
И зовусь я Пермь Веснянка,
Так что нет тебе утехи,
В сердце том, что ждёт любови,
А не скотского покрова,
Вот тебе моё решенье.
И опять в небесных высях,
Прогремел Перун мечами,
Кама вздулась злой волною,
Ветер взвыл безумным зверем,
И Кудым печали полон,
Покачал в сердцах главою,
И ушёл грустить в пещеры…
2.
Так сказал нам старец древний,
Про Кудыма великана,
Про его дела средь падей,
Коми-иньвенских таёжных,
Про его лихие сечи,
Про бессмертные деянья,
И судьбу героя Коми.
***
Мать его, Повсин девица,
Выйдя к людям из берлоги,
Чрез положенное время,
В срок дитя явила миру,
И назвав его Кудымом,
Отреклась всего людского,
И ушла в тайгу навечно.
А Кудым, оставшись людям,
Рос быстрее, чем собратья,
В нём была медвежья сила,
Стать лесного великана,
Что ни день, вершок прибавит,
И к началу ледостава,
Он в роду был всех сильнее.
В родниках он черпал силу,
И в берёзы соке вешнем,
И в росе травы медвяной,
В соловьиных песнях звонких,
В леса шорохе тревожном,
В перезвоне речки быстрой,
Что течёт в седую Каму.
А когда медведь бродяга,
Вышел ночью из берлоги,
И пошёл в деревню Коми,
За добычей спящей в ямах,
Он Кудыма встретил первым,
И они задрались яро,
Рёв стоял на всю округу.
Люди, выйдя с головнями,
Окружили место боя,
И бодрили грозным криком,
Поединщиков могучих,
И кричали хейя Ошу,
И Кудыма добрым словом,
Понукали на победу.
И Кудым озлившись тяжко,
Взял таёжного бродягу,
Поперёк спины лохматой,
Поднатужившись, собрался,
И сдавив со всею мощью,
Поломал медведю спину,
Зверь издох, ликуют Коми.
И старейшина всех Коми,
Тут сказал слова закона,
И ему внимали люди,
И шептались, - мудро это!
-Быть тебе Кудыму-Ошу,
Нам отныне воеводой,
Будет так, свидетель Солнце!
3.
В те года селились Коми,
Как зверьё лесное в ямах,
Изб тогда ещё не знали,
Со скотиной жили в норах,
И увидев это диво,
Так сказал Кудым суровый,
Слово твёрдое, как небо.
Пусть отныне люди в ямах,
Держат скот с его потомством,
Нам негоже людям леса,
Жить в берлогах словно Оши,
Будем строить избы Коми,
Из стволов деревьев прочных,
Чтобы им стоять до веку.
Возроптали люди коми,
Мол, земля всего милее,
А тяжёлые лесины,
Будут нас давить калечить,
Но Кудым был твёрд в решенье,
Как сказал, отрезал словно,
И рубить заставил избы.
А на утро вождь свирепый,
Всех собрал подвластных Коми,
И велел селенье рода,
Из низины и несчастий,
Перетаскивать на гору,
Ту, что Красною зовётся,
Где хозяйкой жрица Чикиш.
Топоры стучали громко,
Кони ржали в тяжких путах,
Люди, падая, вставали,
И работу продолжая,
Ввечеру седмицы третьей,
Переехали на гору,
И поставили селенье.
Только Чикиш, Потось злая,
Не смирившись с переменой,
Затевала злые козни,
И в ночи сжигала крылья,
И хвосты мышей летучих,
И могильною землёю,
Колдовство скрепляла злое.
И тогда пришли из мрака,
Злые чудища лесные,
И в дома они врывались,
Тяжко мстя за дерзость людям,
Убивая деток малых,
Поедая их живыми,
Мёртвым взглядом убивая.
И народ взроптал здесь Коми,
И вскричали в страхе люди,
Где Кудым, наш вождь избранник,
Спать не дело, коли в доме,
Нечисть чинит непотребство,
Если вождь, то пусть к ответу,
Призовёт колдунью Чикиш.
И Кудым сверкнув глазами,
Кулаком скалу ударил,
Отломив большую глыбу,
И швырнув её в то место,
Где от гнева Коми-иньва,
Схоронилась злая Потось,
Чёрным делом промышляя.
И скала ударив сверху,
Злое логово той жрицы,
Вбила чёрную берлогу,
В плен земли на три сажени,
Так издохла Потось-ведьма,
В страшных корчах и по праву,
А народ ушёл довольным.
4.
Изведя врагов соседей,
Наш Кудым задумал дело,
Что любой надёжней сечи,
И доходней для народа,
Он собрал возы пушнины,
И отправился в торговлю,
К дальним родичам Пермянам.
Был поход его удачен,
Много он привёз добычи,
Не военной, а торговой,
Что простым селянам люба,
И соседи те Пермяне,
Были рады новой дружбе,
И её скрепляли солью.
Проторив дороги дружбы,
Кудым-Ош неудержавшись,
Новым делом окрылённый,
Стал копать руду в болотах,
Плавить на огне горючем,
Так явилось в мир железо,
Так сильнее стали Коми!
А из дальних тех поездок,
Он привёз семян чудесных,
Семя то роняли в пашню,
И оно всходило в осень,
А плоды его как чудом,
Обогрели земли Иньва,
Накормив лесное племя.
Так явились хлеборобы,
Те, что нянь несут народам,
Кто зарю с зарёй венчая,
Надрывает жилы-плети,
И трудом своим великим,
В мир приносит мир и солнце,
Благоденствие и радость.
5.
Осень, урожай в сусеках,
Люди празднуют победу,
Над природы злою силой,
Всё ликует и смеётся,
Будет чем кормить детишек,
Посреди зимы-шаманки,
Не получит жатвы Ёма.
А Кудым сидит на камне,
Над седой могучей Камой,
И грустит велет несчастный,
Одинок он в мире этом,
Пермь-веснянка словно камень,
Мужику запала в душу,
И во снах над ним глумится.
Сзади шаркая лаптями,
И кряхтя по стариковски,
Подошла к Кудыму баба,
Что старее всех в селенье,
И сказала прямо в очи,
Молодому великану,
Слово то, что ранит в сердце.
- Ты Кудым, наш вождь могучий,
Дал ты всё народу Коми,
Но, народ силён не сечей,
Он живёт заветом предков,
И детьми, что станут выше,
И сильнее, старой крови,
И пойдут гораздо дальше.
Есть в лесах народа Манси,
Дева юная, княгиня,
Звать её девица Косто,
Лик её луне подобен,
Косы чёрные, как ночи,
А когда она шагает,
Умолкают в чаще звери.
Ты иди Кудым за нею,
Забери из чащи деву,
Пусть твоей женою станет,
Народит тебе детишек,
И тогда народы Коми,
И охотники Мансийцы,
Породнятся кровно, хейя!
Так сказала та старуха,
Заронила в душу слово,
Молодому воеводе,
И ушла в свою избушку,
А Кудым остался думать,
И мечтать о той Мансийке,
Косто звали её, помним!
6.
Долго шёл Кудым лесами,
Птицу бил, морошку парил,
На костре с лесной травою,
Сам Вор-айка, хитрый леший,
На него рычал сердито,
Не осмелившись ударить,
Из-за пней сверкал глазами.
Тодысь, злой колдун из чащи,
Перекинувшись змеёю,
Укусить пытался Оша,
Но уполз скулить в пещеру,
С переломанной спиною,
А Кудым кручины полон,
Той победы не заметил.
Он шагает по болоту,
И к нему Бадь-вужья хитрый,
Превратившийся в корягу,
Посылает злого Глота,
Что медведя в миг съедает,
И схватив за шею зверя,
Ош его бросает в небо,
А потом в болоте топит.
И четвёртая седмица,
Принесла ему удачу,
Ноги вынесли героя,
К Иртышу, реке могучей,
Что ревёт на перекатах,
И грозит прибрежным скалам,
Йи кылалом – ледоходом.
Там стоял на бреге тихом,
Золотой посёлок Манси,
Обь там и Иртыш привольный,
Омывали Семихолмье,
Остяки там и вогулы,
Проживали в мире братском,
И душа Кудыма пела.
И в селение Мансийцев,
Он вошел, ступая твёрдо,
И вождям сказал учтиво,
- Я пришёл родниться с вами,
Дайте в жёны мне девицу,
Ту, что Косто величают,
Я о ней мечтаю, хойе!
И вожди, увидев мужа,
Преисполненного силой,
Собрали совет старейшин,
И решили, быть смотринам,
Но пускай чужак покажет,
Богатырской силы удаль,
Победив в борьбе сильнейших.
И собрался круг великий,
Остяки, вогулы, манси,
Брагу пенную пустили,
Берестовыми ковшами,
И входили в круг герои,
И боролись с Кудым-Ошем,
Не на смерть. На жизнь боролись.
И героев шесть сильнейших,
Одолел Кудым в двубое,
Не увечил, не глумился,
Просто их бросал он оземь,
И они уже сдавались,
Как сильнейшему, без крови,
А седьмому он поддался.
И тогда совет селенья,
Порешил, да будет свадьба,
Люба хитрость им Кудыма,
Сила тоже пригодится,
За учтивость похвалили,
После, набольший из Манси,
Ввёл его к девице Косто.
Здесь была одна задача,
Хитрость матери девицы,
Много к ней ходило сватов,
Да не многих привечали,
И лицо девицы Косто,
Было всё покрыто шерстью,
Коль не любо, не неволим.
Из кусков лосиной шкуры,
Маску клеила девица,
На своё лицо для сватов,
Мол, сама решу, который,
Будет мужем мне единым,
А тогда с ланит сниму я,
Шкуры те, что только хитрость.
И лишь только Коми-воин,
В дом вошел, ступая твёрдо,
Сердце девы встрепенулось,
И упали клочья шерсти,
А лицо её сияло, как луна,
В момент творенья,
И сплелись их руки вместе.
Так судьба распорядилась,
И родилось счастье снова,
А за ним родились дети,
У детей родились дети,
Край лесной живёт и ныне,
Он людьми богат и сердцем,
Век цвести Перми и Коми.
***
Красным золотом пшеница,
По холмам стекает к Каме,
Над лугами солнце светит,
Дети радостно смеются,
Песня бродит в перелесках,
Над землёй Перми и Коми,
Новый день ликует в небе!
Счастья вам мои родные,
Здесь я всё сказал! Прощайте!