На краешке стула сидит Достоевский, как будто не дома, в гостях и смотрит печально на Главную площадь, где пляски гремят на костях. (памятник у метро «Библиотека »)
Грешить и каяться – старинная забава,
случается весной, когда мигрируют потоки слов
и тайных знаков. Их вулканическая лава
врывается в пустые лабиринты ветреных голов
и глупость настает, которая умней бывает всякого ума:
ночной души заоблачный полет.
В метафизической тоске скитается в молчании, сама
не зная норм, запретов. Она не притворяется, не строит планов и не лжет,
добра и зла изнанку познает,
отнюдь не по Эвклиду.
Боится вылететь на волю за предел,
ей все дозволено, быть может, но не все полезно с виду.
Вскрыть уровни причинности – ее удел,
за первым и вторым, снимая новый пласт,
и абсолютную константу вычислить ( глубо'ко интеллекта жало…).
«Все суета сует» …был прав Екклесиаст
и Божий страх – Премудрости начало.
март 2008