День был жаркий и бесквасовый. Мы крутились на войковском пятачке (с той стороны, где магазин обоев) и искали квас, если не разливной, то хотя бы «Очаковский».
Из «Настроения» играла музыка – шансон, и пел голос – Шевчук. Шок, невероятный шок. Да нет, не может быть! Этого не может быть, потому что этого не может быть! Постояли-послушали и пришли к выводу, что всё-таки это не он, не Юрий Юлианович.
31 мая у нас оставался трафик, который надо было потратить на что-нибудь, чтобы не ушёл впустую. Набрали в яндексе слова «ДДТ», «новый альбом», «2007». Как в воду глядели! Альбом назывался «Прекрасная любовь», 15 песен, но… но в графе жанра было написано «Рок/Шансон».
Молния ударила в громоотвод-меня, Гамлет оказался женщиной, Сид Баррет оказался говном, а ВВП – хорошим.
Шевчук предал! Свои предали! Я как в 97-ом году, когда Летов давал концерты под эгидой Эдички Лимонова и пел «Общество «Память». Я как тот Корабль, чей капитан умер, оставил только розовую нить. И не ясно, что нам делать: то ли плыть, то ли тонуть. На фига?
Но, не смотря на шансон, половина песен была до боли знакома. О нет! Их никогда не было на номерных альбомах, но Шевчук очень любил их петь под акустическую гитару. А мы очень любили их слушать.
Альбом всё-таки скачали…
Альбом «Прекрасная любовь», 15 песен.
Первыми бросаются в глаза «Прекрасная любовь», «Осень, мёртвые дожди», «Вот сижу я у окна» и «Расскажи, как ты любила», то есть те песни, которые пелись исключительно под акустику и почти всегда посвящались Владимиру Семёновичу, Булату Шалвовичу и иже с ними. Бард, авторская песня, шансон.
Одновременно взгляд разрывается и на две другие песни: «Разговор на войне» («Господь нас уважает») и «Капитан Колесников». Наконец-то их записали! Концерты это конечно хорошо, но они стираются из памяти слишком быстро, быстро для таких вечных песен. Последняя, кстати, по своему драйву является реинкарнацией «Просвистела», только теперь вместо лихого казака, сибирского шамана, нашего рокнролльного колокольчика Сашки Башлачёва выступает пропавший без вести Капитан Колесников.
Бегая по строчкам, глаз задерживается и на «Дыме», который был на теперь уже предпоследнем альбоме. Может и он перепет под акустику? Ну, как «Метель». Есть элек-трическая версия, а есть акустическая на чуть подрастроенной гитаре, и от второй версии метель поднимается в душе.
Из новых песен центральное место в моей разметеленной душе заняла «Новая жизнь», по своему звучанию отсылающая к «Пропавшему без вести», к студийной версии «Контрреволюции», к «Метели Августа».
Подводится итог нашего смутного времени: «Новая жизнь никогда не даётся даром», «Новая жизнь мокрым веником с лёгким паром», «Разлилась по ларькам, по вокзалам».
С другой стороны, «процарапала тайгу бивнем, воробьиную рвёт ратью». И как будто бы музыка возносит тебя над пеной дней, над волнами эволюции.
С третьей:
Хорошо бы воды холодной,
Он за руку меня дёрнул.
Я ему – «Ты чего, родный?»,
А он ствол достаёт чёрный.
…
Эх, дырявое тело моё,
Всё родимые мои пятна.
Слова опускают тебя… ну, например, на берег Клязьмы, где с окрестных дач несётся «Владимирский централ»… И эти строчки посильнее, чем про жанр Рок/Шансон. Ибо как пел Сашка Башлачёв: «Я хотел бы жить, жить и умереть в России, если бы не было такой земли – Сибирь». Шансон наступает, и этот зверь похлеще попсы.
И всё те же народные бабьи напевы, это всё тот же Шевчук, просто теперь, когда стало ясно, что рок оказался не таким уж и глубоким явлением он указал нам другую звезду и другую колею, которой мы все поклоняемся – Высоцкого.
Но к Высоцкому мы ещё вернёмся. Но и другие новые песни очень яркие и очень точные и (я тут пафосну) бескомпромиссные. Например, «В гостях у генерала ФСБ», а вот строчки из других песен: «Война бывает первая, а больше не кончается», «Я чеченею на ходу».
Ну и конечно, по замыслу автора, главной песней альбома должна стать «Цыганочка», о чём он нам прямо и заявляет:
Нам Высоцкий как-то спел
Про кабаки и храмы -
Жаль, увидеть не успел
Нынешнего срама.
Я цыганочку его
Вряд ли позабуду…
Нет, ребята, все не так,
Не так все, гадом буду!
Ну что ж! Господь, нас уважает!
Альбом завершается постскриптумом «Закопали штыки»: «Закопали штыки мы у Белой реки», возвращающие тебя к середине девяностых, когда из любого ларька летела эта «Белая река», а также «Два корабля», а из подворотен – «Пачка сигарет» и «Ой-йо», и казалось, что у Русского Рока наступит «серебряный век».
(с) Распятый Феникс