Белый шёлк струится из рук,
Словно солнечный свет из окна.
Обронённого жемчуга стук
По паркету бежит к ногам.
Из угла в угол мечусь,
Расправляя ладоней взмах,
В каждом па необъятная грусть,
А в изгибе - грядущего страх.
Лён волос, растрепав по плечам,
Соберу на затылке в пучок,
И на сцене, как по чистым листам,
Протанцую жизнь парой строк.
Я оглохну, ослепну на время,
Потеряю секундам счёт,
Словно в мире я, где всё дремлет,
Словно сон я, что к миру идёт.
Растворяясь, как сахар, в мотиве,
Каждой трелью разбитая в дрожь.
Шаг, как капля весеннего ливня,
Нежность… здесь и там, рядом и сплошь.
Словно птица, желая полёта,
Руки в стороны разведу,
Словно я на краю небосвода,
Движусь к пропасти, будто в бреду.
Сердце бьётся в бешеном ритме,
Руки жадно хватают шёлк,
Скрипка плачет и говорит мне,
Словно просит отдать старый долг.
В полутьме постаревшей сцены,
Под сияньем тусклых софитов,
Словно дом, где разрушены стены,
Я умру, словно всеми забыта…
Свет погашен, и все разошлись,
По домам, по гостям, по аллеям,
Возвращаться в реальную жизнь,
О полёте мечты всё ж лелея…
Я ступаю по тёмному холлу,
Холодея от эха шагов,
Босиком по прохладному полу,
Отвыкшая от каблуков.
Всё во мне словно заново дышит,
Словно учится заново жить,
И душа звёзды дальние слышит
И плеск волн, что хотят остыть.
Я стою на крыше, под звёздами,
И кружусь, не боясь упасть.
Так поэзии мало во взрослости,
Где вместо любви – страсть…