Тщеславие в душе разлито ядом
Смертельным саваном на совести,дурманом
Лежит захлопнутым капканом,
Лежит,окутано обманом.
Не нужно лжи и героизма!
Поддельный подвиг хуже атеизма
И полон взгляд жестокий эгоизмом,
А сердце мертвое лишь живо гедонизмом.
Изящество речей и их признанье,
Теории о страсти,о исканье
И смысл бесконечного познанья -
Во всем своё очарованье.
Но тяжкий крест в душе печатью преступленья
Мечты о власти,не об искупленье,
То вызывает лишь одно презренье
и к человеку сожаленье.
А огрубевшая надменность,
Во всем себе незыблемая верность -
Лишь на лице румяном - бледность.
Во всем что есть - немыслимая мерзость.
Произнесенные молитвою желанья,
С людей бесчестные взысканья -
Лишь малодушия скитанье.
Внутри себя души признанье?
О нет! Она давно истлела,
Но пламя Ада жизнью загорело,
Пороком песню нежную запело
И обуяло молодое тело.
Притворное раскаяние в грехах,
как отпечаток в ледяных очах
И на алеющих устах
Запекся безобразный страх.
И лишь реальность наслаждений
как сладкий сон без пробуждений
Живет без малых осуждений,
Что искры разжигает рвений.
Но в смерти будет исцеление,
Душа найдет упокоение
И Совесть,изменившая творение,
Что Страсть считало проведением.