Внизу, в долине дождь, а здесь туман;
Я выше серых туч тропой поднялся
И, вдохновенно, словно мальчуган,
Их клокотаньем сверху любовался...
Туман редел, скользила вверх тропа
И вскоре я увидел солнца луч -
Он в виде золотистого столба
Вдруг появился из-за горных круч
И сразу ожили альпийские луга,
Я обернулся, чтобы глянуть вниз,
Но по камням поехала нога
И я над пропастью туманною повис...
" Да ты, никак, собрался полетать?"-
Насмешливо сказал знакомый голос -
" А крылья позабыл с собою взять!"...
И понял я, что значит невесомость...
Дракон меня за воротник держал,
Трещали швы суконной мокрой куртки
И вспомнилось, как я мальцом играл
Со сверстниками над обрывом в жмурки,
Тогда с обрыва в воду я упал
И даже посмеялся над собою,
А тут лежал бы у подножья скал,
С раздробленной о камни головою...
Дракон легонько перенёс меня
Через тропу и отпустил мой ворот,
Кровь прилила к лицу, в ушах звеня,
Как будто бил в груди тяжёлый молот...
Я, оглядевшись, сразу же узнал
И местность, и засыпанные щели,
Здесь, под скалой расплавленным лежал
Отец Дракона, в рухнувшей пещере...
Наверное, проведать приходил -
Мелькнула мысль в сознании туманном,
На большее и не хватило сил -
Я повалился на сырые камни...
Когда я отдышался, наконец,
И смог осмыслить мелкие детали,
Друг заявил:" Когда б не мой Отец -
Тебя бы завтра вороны клевали...".
И он был прав, когда меня спасал,
Используя недюжинную силу,
Ведь он сегодня утром посещал
Отца столь необычную могилу...
" Куда ты шёл?"... " К тебе. Есть разговор..."...
Я кратко изложил ему причину...
Он оглядел сырые склоны гор
И приказал: " Садись-ка мне на спину!"...
Как вырос он за эти десять лет,
Когда мы с ним впервые повстречались,
Длиннее стал гребенчатый хребет,
А вот глаза такими же остались.
Светила в них глубокая печаль,
Как отражение необоримой боли,
Особенно, когда смотрел он вдаль,
Так смотрят узники на небо из неволи...
Он выгнулся, слегка присев на лапы,
Когда я взгромоздился между крыл,
За пазуху, свернув, засунул шляпу
И бронзовую шею обхватил.
Дракон, хвостом ударив по тропинке,
Стремительно к обрыву побежал
И прыгнул вниз, туда, где в сизой дымке
Дождливых туч притихший край лежал.
Расправив крылья, мощными толчками
Стремительно набрал он высоту
И вот уже вершины гор под нами
Седых снегов явили мерзлоту...
В груди моей от страха и восторга,
Как на вершинах, серебрился лёд
И вспомнился мне первый и недолгий
С воинственным драконом перелёт...
А он уже парил, круги сужая,
Над неприметной скошенной горой
И прокричал, свист ветра заглушая:
" Ну, вот! Добро пожаловать домой!"...
Последний взмах, короткая пробежка,
Удар хвоста рассеял брызг волну
И вот уже спокойно и неспешно
В пещеры мы шагаем глубину
По гулким плитам, длинным коридором,
В знакомый мне большой колонный зал,
Где я бывал не часто и в котором
Струил свой свет таинственный кристалл...
Рассказ мой о волхвах и о колдунье
Дракон с какой-то грустью перебил,
Такая грусть приходит в полнолуние:
"Скажи мне, ты когда-нибудь любил?"...
О чём, о чём, а о любви вопроса
Услышать я совсем не ожидал,
Но, тут же, заглянув в глаза колосса,
Я понял отчего он так страдал...
И вспомнился мне край лесов далёкий,
Где я когда-то странствовал и пел,
Беспечно молодой и одинокий,
Стихами мир улучшить я хотел...
На ярмарках, в каминных залах замков
Звучал мой голос под аккорды струн :
И там, и там успех был одинаков,
Неопытен я был и сердцем юн...
Поэтому, нисколько не смущаясь,
Смотрел в глаза, ко мне лояльных, дам,
Их прелестями в песнях восхищаясь,
Судьбу свою бросая к их ногам.
Взаимностью они мне отвечали
И были серенады при луне,
Слова любви восторженно звучали
В обласканной полночной тишине...
Но вновь и вновь манили вдаль дороги,
Из наспех обжитого шалаша,
И восвояси уносила ноги,
По странствиям скучавшая, душа...
Пока, однажды, при дворе барона
Не встретил воплощенье дивных грёз,
Поистине глухая оборона
Меня заставила задуматься всерьёз
Над сущностью моей беспутной жизни,
Построенной по образу баллад
И вновь открытом мною магнетизме,
Что излучал её спокойный взгляд...
Она бесстрастно, кажется, внимала
Словам баллад, что я о ней слагал
И - я не сомневаюсь - понимала,
Как горестно и тяжко я страдал...
Седые рыцари и те слезу роняли,
О дамах и не стоит говорить,
Слова мои настолько вдохновляли,
Что камни стен могли бы полюбить...
Я понял, что люблю и жизнь сломалась,
Я больше странствовать по свету не хотел
И сразу повзрослел - всё поменялось,
Одно осталось - я всё лучше пел...
Два года я прожил в уютном замке,
Барон меня за творчество ценил,
К нему съезжались даже иностранки,
Чтобы для них баллады я сложил...
С луной играя, наступил июнь,
Закончилась пора цветений сада...
Я просто оборвал звучание у струн
И не допел последнюю балладу...
Барону поклонившись и гостям,
Из зала светлого я выскочил за двери
И, волю дав скопившимся страстям,
Ушёл из замка, веря и не веря,
Что я теперь на воле, наконец,
Что снова обрету свою свободу,
Что не бывать союзу двух сердец,
Отныне буду воспевать природу!
Я шёл два дня, пути не разбирая,
И вышел к незнакомой мне реке,
Кругом леса от края и до края
И цепи гор виднелись вдалеке...
Нашёл я хижину среди дубов столетних
И лодку, и рыбацкий инвентарь,
Очаг, котёл с нагаром многолетним,
Мешочек соли, масляный фонарь...
В порядок всё привёл, окно почистил,
Смёл паутину с потолка и стен
И, отогнав тревожащие мысли,
Стал размышлять над сутью перемен...
День шёл за днём; рыбалка, сбор кореньев,
Два раза в день горячая уха
И светлое, святое облегчение -
Всё остальное просто чепуха...
Вот только сны - тревожные, глухие
И свет луны сквозь узкое окно,
Шипящих волн свободная стихия
И злобный писк голодных комаров...
Висела лютня на стене, скучая,
Я струн её не трогал много дней,
Камыш шумел и запах молочая
Струился от загадочных теней...
И вот однажды, стук копыт услышав,
Дополненный коротким ржаньем звонким,
Из хижины я на поляну вышел
И встретил даму в чёрной амазонке...