Поэты нелепы, актёры слепы,
И им не свернуть с тупиковой тропы.
Ребёнок, в соблазнах растративший дни,
Тебя по болоту проводят огни.
Доверчив ты слишком к болотным огням,
Но ты так привык. И в метаниях дня
Коктейль мифологий новейших, но вот
За мифом соблазн, спотыкаясь, бредёт.
Танцуешь с ним в паре забавные па,
Но быстро к трясине проводит тропа.
И символы жизни: все деньги, весь прах –
Рассыпаны кучно на этих тропах.
Ребёнок иной. Лишь четыре стены –
Пространство твоё. Да весёлые сны,
Работа до одури, смерть от души.
На нервах чужих, как на углях пляши!
Виденья весёлые и нищета.
И вот открывается жизни тщета.
И только строка не даёт умереть,
Хоть та же строка провоцирует смерть.
Поэты нелепы, актёры слепы,
И им не свернуть с тупиковой тропы.
Ребёнок без лика, простец без лица,
Ты можешь провидеть несчастья конца.
Но танец с соблазном и духа полёт
Тебя не берёт, не зовёт, не ведёт.
Глаза твои даже улыбки белей.
Ты любишь, чтоб было смешней и теплей.
Ты честен. Собой ты доволен вполне.
Ты прав для себя. Ты пока на коне.
Ребёнок-старик, ветеран пустоты.
И как обсказать, кем являешься ты?
Ты дружишь со смертью, но жалуешь быт,
Врагами спасён и друзьями побит,
Сквозь сети властей проскользнул, как термит.
В новейшее время столь редкостный вид,
Что можно поверить вот этим словам,
Что ты говоришь и премудр, и упрям:
«Поэты нелепы, актёры слепы,
И им не свернуть с тупиковой тропы».