Я никогда не попрошу у «Сильных мира» снисхожденья!
Пусть они курят анашу и получают наслажденье.
Пускай цветут для них сады и звёзды лишь для них сверкают.
И реки, полные воды из недр Вселенной вытекают.
Пускай для них приходит ночь, и ливень падает из тучи.
Я не могу себе помочь, такой я парень невезучий.
И всё же держит на плаву, согласно матушке - природе,
Меня Душа; Я с ней живу; Хотя грехи меня изводят.
Разворошу вчерашний день, там темнота, свечей огарки.
Но по весне цветёт сирень, прохладно утро - вечер жаркий.
Там нет сегодняшнего дня, в котором все кого-то учат.
Но тень от высохшего пня порой бывает злее тучи.
И попадая в оборот я рук не чувствую от боли.
Бежит по улицам народ, не замечая моей доли.
А «Сильным мира» всё равно, какой пою я песни Музе
Меня сплавляют как бревно на крепи шахт в Экибастузе.
Там я отказываюсь петь с бригадой угольщиков в хоре.
И опускает меня клеть туда, где жизнь уже в миноре.
Туда, где вскоре будет взрыв; и «охи», «ахи» раздадутся.
Но буду я и после жив. Мои стихи на свет прорвутся.
Звонкоголосый соловей их разнесёт по странам света.
Среди берёзовых ветвей он будет петь их до рассвета.
И там, где плазмою чадит нутро земли огнём горнила,
Меня другая мать родит, что душу песне сохранила.