Я в кофе добавила кардамона
И пью его в жарких объятьях Амона.
Играю словами буквально, банально,
И вижу: в словах заключается тайна.
В единстве, в союзе эпиталаму
Поют ароматы, подобно "сезаму",
Которым открылась заветная дверца:
Живут в "кардамоне" и "солнце", и "сердце".
Возможно, арабам понятно с детства
Двух слов, словно братьев, родство, соседство.
Меня же открытие ошеломило
И вынесло к берегу мощного Нила.
Так просто - играючи, молвить слово,
В мгновение ока вернуться к основам,
Ни шагу не сделав, не вздрогнув даже,
В мгновение ока - я в новом пейзаже.
И солнце не стало светить иначе,
И в чашечке кофе ещё горячий,
Но вдруг Сугоклея, робка, уныла,
Простор уступила безбрежности Нила.
На речку подействовал странный вирус:
Осока исчезла, разросся папирус,
И выросла ящерица в крокодила,
И время на пять тысяч лет отступило.
Ни годы, ни ядра Наполеона
Ещё не коснулись лица фараона.
Портретное сходство с поклонами чтится.
Хафра воплотился в Великого Сфинкса!
Хафра всемогущий, солнцеподобный
Львом каменным мир охраняет загробный.
Рабы к его лапам семь раз припадают,
В словах - прославляют, в сердцах - проклинают.
Но дальше - ни шагу! Его обитель.
Гробницу не троньте! Он сам был грабитель.
Во все поколенья его повеленье:
"Погибнет грабитель сего погребенья!"
Он грабил других, чтоб себя прославить.
Загробная слава - надёжная память.
Пятой на неё улеглась пирамида
И каменный хищник кошачьего вида.
Ну что же, Хафра, расскажи о славе.
След в памяти нашей ты кладом оставил?
Ни злата, ни мумии - пусто в гробнице.
Кто с солнцем сравит тебя, бесстрастнолицый?
Здесь не было воров - Урей порукой!
Я чую: повеяло смертною скукой.
Всё шито и крыто, всё тихо и ладно,
Вне времени скрыто под клафтом парадным.
Ты камнем стоишь, не считаешь годы,
Но дикий хамсин - аппетит природы -
Тебя пожирает. Песком исчезаешь
В том царстве, что бдительно сам охраняешь...
пс: Хафра - тот же Хефрен