Он сидел за столом и смешивал яды,
Горячий взор блуждал далеко,
Он слишком давно не видывал правды,
Он слишком рано спустился на дно.
Лишь бледная ночь его утешала,
Шептала что-то на ухо ему,
Пред ним беспечно она танцевала
И в дождь, и в слякоть, и в мир, и в войну.
И в призрачной мысли его утверждая,
Свободно металась в его серых снах,
И дерзостью ветра его награждая,
Толкала вниз, кроша его в прах.
И звезды во тьме, скорбя, улыбались,
И падали вниз, срываясь с небес,
В душе его смутной, как крысы метались,
Как будто в них вселился сам Бес.
А он, пропуская скорбящие взгляды,
Творил свою жизнь на дне пузырька,
И пусть под окном фашистским отрядом
Стоит день и ночь немая мечта.