Кровь гранатовым соком стекает на землю,
От набатного звона дрожат купола.
Я по звёздам свою одичалость отмерю,
Вместе с точкой, где я от любви умерла.
Под безликой Луной, облизнувшись по-волчьи,
Всеми лапами мягко касаясь земли,
Я отправлюсь в обход заблудившейся ночи,
Расставаясь с последним инстинктом любви.
Заливаются псы перепуганным лаем,
Задыхаясь в упрямых цепях, как в петле.
Ты же понял, конечно, что я не такая,
Разрезая такой же ошейник на мне?
«Ну, беги, если можешь», - и цепь отпустила,
Обжигая свободой, как дерзким вином.
Я впервые почуяла лунную силу,
А что стала волчицей – узнала потом…
Лай всё ближе ко мне… И охотники бродят,
Кто с серебряной пулей, кто просто с крестом.
Каждый знает, что волк их всё дальше уводит,
Заметая дорогу обратно хвостом,
Как найдут – сразу в сердце, и без промедлений,
Чтобы Зверя убить – нет другого пути…
Только с каждым закатом всё больше сомнений:
А возможно ли мёртвое сердце найти?
Я растаяла тенью, исчезнув во мраке,
Обречённая жрица холодной звезды…
Ты взгляни в темноту… Если я не собака,
Почему оставляю собачьи следы?