Испанский Дневник

Ни свиты, ни стражи ни справа, ни слева,
Ни слуг, ни придворных за длинным столом.
Ей Богу, неважно, пока Королева
По праву считает тебя Королем.

Пускай не родился ты в славном Толедо,
Пускай ты не знаешь, что делать с копьем.
Ей Богу, неважно, пока Королева
По праву считает тебя Королем.

К такой бы похлебке побольше бы хлеба,
Да ветер гуляет в кармане пустом.
Ей Богу, неважно, пока Королева
По праву считает тебя Королем.

Пускай вдалеке от фамильного склепа
Могила твоя заросла ковылем.
Ты в Эскуриале, пока Королева
Все также считает тебя Королем.



* * *

Кордоба.
Моя синагога.
Старая,
Восемь веков.
Стены
Можно потрогать,
Если
Достанешь рукой.

Камни здесь,
Точно живые,
Помнят нас по именам.
Помнят,
Кого мы любили,
В давние времена.



* * *

Севилья, юбками шурша,
Пройдет,
Прокатится,
Промчится.
Порою – злобная волчица,
Порой – святая, чуть дыша.

Ах, эти бедра, и спина,
И роза в волосах, и гребень.
Как на земле ей,
Так и в небе
Везде победа суждена.


* * *

  Sagrada Familia



Какой бы ты веры не был,
Каких не имел идей,
Как дерево,
Сразу в небо,
Растешь
И растишь детей.

И строишь
Все выше, выше.
И думаешь –
На века.
На месте забытой крыши.
Лишь птицы да облака.

И люди здесь неповинны –
Заканчивать храм такой,
Как Божию пуповину
Земной обрезать рукой.


        * * *

       Фламенко

У него,
У него были крепкие руки,
И глаза цвета спелой оливы.
С ним не будет,
Решила она,
ни обмана, ни скуки.
Вот такие,
Подумала,
Делают бабу счастливой.

Ночь
Летела, как ветер, по кончикам пальцев.
Осторожно вплеталась
В объятья горячей рукою.
Ночь
Лежала на стуле отброшенным платьем.
Ночь была
Совершенно другою.

Утром
Птицы развесили новые чистые трели.
Солнце
Не спеша поднималось все выше и выше...
Он коснулся плеча,
Он сказал, улыбнувшись:
"Ты прелесть".
И добавил немного к ночному тарифу,
И вышел.


* * *

Прадо

Мне одиннадцать,
Мокрый от страха,
Мы со старым альбомом одни.
Гойя.
Обнаженная Маха.
Неужели
Такие
Они?!

Неужели соседская Танька,
Малолетка,
Чего с нее взять.
Вот такой же когда-нибудь станет.
И смотреть будет так,
И лежать!

Эта грудь,
И откинутый локоть,
Так распахнуты горячо.
И цыганский струящийся локон,
Ниспадающий на плечо.

Как смогла она,
Как сумела,.
И сама не заметив того,
Переполнить собою пробелы
Воспитания моего.

Годы шли,
То гурьбой, то парадом.
То дарили,
То брали свое...
Я пришел на второй этаж Прадо
Лишь бы только
Увидеть ее.

И дрожа,
Точно малая птаха.
Я сказал,
Свою робость кляня:
'Здравствуй,
Обнаженная Маха.
Я пришел,
Посмотри на меня.'

* * *

Театр-Музей Сальвадора Дали


Фигуерос молчал и смотрел,
Как посмел, старый Дон, как сумел,
В бывшем театре всем пьесам Земли
Декорации создал Дали.

Был художник, ей Богу, не трус.
Закрутил свой стремительный ус
И актеров не стал набирать,
Кто ж в провинции будет играть.

Там под самою крышей глазок,
Незаметный последний мазок.
Там, не пряча смеющихся глаз,
Два Создателя смотрят на нас.