(рассуждения Ванадия Тоттапальяма, энотомолога)
Пшеницу в водку обратил умелец,
Она в желудок излилась мужчине,
И разве нам доступно понимание
Того, что происходит с человеком?
Мужчина в пьянстве личном пребывает,
Ландшафт он смутно видит, понимая,
Что алкоголь проник в него брутально
И перепутал весь метаболизм.
Арык уж напитал все Каракумы,
Дыкхане к ликованию обратились,
А этот в пьянстве возлежит, не чуя,
Что мушмула цветёт, как подобает.
Табак уже созрел, и уж скрутили
Сигар три миллиона в Гондурасе,
В Гаване тоже крутят беспрестанно –
Пятнадцать баксов стоит одна штука.
Да что ему «кохиба»? - он пьянчуга.
Ему сказала женщина со смыслом:
Енох Амангельдыевич, ты мерзок,
Сожительствовать вряд ли нам возможно.
Енох Амангельдыевич был сурден
И горизонт он видел вертикальным,
И радуга валялась где-то рядом,
Растения ж свисали с небосвода.
В кривом пространстве пребывал мужчина,
Этиловый же спирт вершил распутство,
И нравственность с моралью упразднились
И уступили место первородству.
Так паровоз ползёт по ржавым рельсам,
В купе ж сидит майор, читая книгу,
«Происхождение видов» он читает,
Бо дарвинист он, как любой майор.
В купе заходит добрая старушка
И достаёт из сумочки ножовку
И пилит пополам майору череп –
И Дарвина уж он не понимает.
Старушка, завершив свою работу,
Присела на диванчик и спросила
Чайку у проводницы с плоским бюстом,
И чай был плох, а поезд всё тащился.
В купе вошёл весьма опрятный мальчик,
Старушка улыбнулась ему слабо,
Майор же трупом был, как подобает,
И мальчик обратился ко старушке:
«О, если не читал «Упанишад» ты,
То разде это повод к пессимизму?
Любой дыкханин даст тебе махорки
С клочком газеты «Оклендская правда».
Душа твоя нежна, как сто улиток,
В ней проживают сотни архетипов,
Что не дают простору эгоизму
И прочим проявлениям естества.
Кому мешает нежная улитка?
Тому ли, кто зарплату пропивает
И растерял весь смысл существования,
А также и имущество, что нажил?
Какие б архетипы ни являлись
Пьянчужке, коя личность в запустении,
Мы понимаем, что причина пьянства
От нас сокрыта, как и все причины.
Сопутствует его душе самосознание,
В котором толку мало, что понятно,
Бо человек есть кладездь архетипов
Напополам с таблицей умножения».
Старушка ничего не отвечала
И вскоре вышла где-то в Сан-Диего;
Мальчишка же взял у майора книжку
И прочитал её, и явно не без пользы.
Вот так во пьянстве прозябал мужчина
И архетип являл собой весомый,
И, глядя в его душу, я подумал:
Куда ж ведёт нас эта эволюцья?
Енох Амангельдыевич очнулся,
Взял штангенциркуль и пошёл на службу.
Он отработал джоулей пять сотен
И воссоздал отчизны светлый облик.
Конечно, умник скажет: Ну так что же –
Пускай мантулит индивид, покуда
Вселенная энергией богата
И точно в глаз нам светит Фомальгоут.