Вечная ночь,
подступая со всех сторон,
Поглощает последний день.
На вершине холма
каменный остов дома
Отбрасывает
чудовищную тень.
Постепенно начинает капать
всесжигающий дождь.
Час назад,
не во сне, а наяву,
Груду дымящихся камней
вместо зданий увидев,
Я упал без чувств
на обугленную траву.
И вот я стою
на уступе высокой стены,
Забравшись сюда по камням
и остаткам гвоздей.
Пот заливает глаза,
и с пальцев капает кровь,
И ею я рисую
на камнях лица друзей.
Тяжелое серое небо
повисло над головой,
Чёрные льды
громоздятся на берегу.
Обвожу потрясенный взглядом
галерею лиц перед собой.
Друзья мои, я счастлив
вновь быть в вашем кругу!
Вот ноготь выводит лицо…
Ты всегда был первым из нас!
Голова наклонена,
копна кудрявых волос…
Ты, как всегда, улыбаешься,
но смотришь вниз, и не видно глаз.
Лицо почти расплылось –
неужели от слёз?
А ты, музыкант,
ты совсем потонул в волосах,
Ты всё тот же – с твоей гитарой
и бешеным блеском в глазах.
Но пока я тебя рисовал,
ты успел потонуть с головой,
И вот, я опять не увижусь с тобой.
Лик Офелии выходит
слишком жёсткий.
Быть может, это ноготь
стал уже слишком острым,
И тем не менее
это получилась она –
Здравствуй, Офелия,
я рад снова видеть тебя!
Галерея почти закончена –
я стал веселей,
Никогда при жизни я не мог
вот так собрать всех друзей!
Теперь набрасываю
последнее лицо,
И, закутавшись в плащ,
прижимаюсь лицом к стене.
Я прикрою тебя сейчас,
когда Огненный Всадник
взмахнёт мечом –
Ведь кроме меня,
у тебя никого нет…