1
Люблю в окрестностях Москвы
Бродить над речкой и вдоль поля,
Искать следы, которых вы
Давно не ищете уж боле.
Вон монастырь стоит в руинах,
В провалах окон темнота,
Для нас – привычная картина;
Теперь Москва совсем не та.
Он смотрит на меня глазами окон.
Упрёк ли в них? Страданья ль тень?
И солнце покрасневшим оком
Свершает знойный, летний день.
Москва огромна и богата,
В ней шум машин и суета;
Закат уж не пылает златом
На куполах и на крестах,
И не цветут обильно боле
Вокруг цветы в её полях,
И из окна вагона больно
Смотреть на тление и прах.
Вот мост, широкая Ока.
Песками жёлтыми раздольно
Не золотятся берега,
Не стала светлою река.
2
Люблю бывать я здесь весной,
Бродить один среди могил,
Поросших сорною травой,
И дух прошедшего мне мил.
Я слышу из далИ времён
Чуть различимый скорбный стон,
Я шёпот слышу – эхо слов
Молитв о бремени оков,
Так листья осени печальной
Вдруг мимо пролетят меня
И шорохом былого дня
Растают где-то в роще дальней.
О, нравственность христианская былая –
Понятие добра и зла,
Ты, светом праведным сверкая,
Крестьянину близка была;
Но город, алчный и великий,
Простёрся, поглотив поля,
И мегаполис многоликий
Не слышит, стонет как земля.
И совесть ликом старика седого,
Глядит из глубины веков,
Молчит и тает; но святое слово
Звенит в бескрайнем море облаков.
3
Как часто правы мы в глазах своих,
Легко себе находим оправданье,
В своих грехах виня других.
Забыта жертвенность, и нет благодеянья.
Скучать и жаловаться на судьбу,
Завидовать, - вот то, что нам пристало.
О благе ближнего мольбу
Мы в сердце не храним нимало,
И губим тех, кто любит нас,
Обворожив своею лаской.
Ответившие нам любовью в первый раз
Лица не видят под учтивой маской.
Но мы-то сами? Сами мы
Так не хотим признать обмана;
Но в старости, когда утомлены,
Раскаянье приходит поздно или рано.
4
Брожу ли я по Подмосковью,
Иль еду по шоссе домой,
Мне память говорит с любовью
О тех, что жили под Москвой.
Смотрю на мир я их глазами
Сквозь время наше, как стекло,
Лечу цветущими лугами,
Где время давнее прошло,
И оживают вновь страницы,
Мне говорит с них Карамзин
О там, как раньше пели птицы,
Где он любил бродить один,
Над безымянною могилой,
Остановившись, размышлял,
О девушке, простой и милой,
Рассказ простой свой сочинял –
О ней, погубленной напрасно.
Ей избавленьем стала смерть.
Простил ли Бог ей грех ужасный
И поднял её душу в твердь?
На лист бумаги, где писал он
Скатилась горькая слеза.
«О быль печальная!» - сказал он
И вытер влажные глаза.