Извольте, сударь выслушать меня,
Извольте не надеяться на слабость,
Тогда и вкус, и тон, и сладость,
Сумеете, быть может Вы понять.
Извольте мою жизнь перечеркнуть,
Извольте потеряться в междометьях.
Ведь право, мы давно уже не дети,
Я руку не могу Вам протянуть.
Извольте быть давно минувшей болью,
Извольте не тревожить мой покой.
Извольте просто быть самим самой,
В истлевшей пьесе – самой главной ролью.