Деревья злы – бродяги ночи,
уходят в тусклое подбрюшье
хмельного неба.
Сон, удушье.
А в барах «коблеры» и «скотчи».
Сейчас могучи только тени.
Тому, наверно, есть причина.
А в холодильнике пельмени.
Моя небритая личина.
Моя немытая посуда…
Застыл на кухне беспричинно
свет равнодушный словно Будда.
А на экране Аль Пачино.
Уже расставлены все точки.
Прибиты полки,
утварь блещет.
И ближе к фонарю листочки
давно играют в чёт и нечет.
Не зачеркнуть постылой связи
с животной темнотой столицы.
Я к ней как будто к коновязи
привязан.
Никуда не скрыться!
И мне всю ночь ворочать глыбы
глухих пространств
за гранью окон.
Где гусениц – огней изгибы
плетут, плетут
зловещий кокон.