За что, за что нам эта благодать –
все эти краски, запахи и звуки –
когда всему стихать и увядать,
и всё летит к распаду и разлуке?
Средь бесконечно малых величин
не раритет наш 'эпсилон случайный,
стремящийся к нулю... Но он – один,
трепещущий постыдно перед тайной...
За что дано нам – жить и обожать
всё то, чем камертончик наш тревожим?
Оно не может нам принадлежать...
и мы принадлежать ему не можем.