Бродяга жил, ходил по свету,
Искал приют и тишину.
Он был свободен, независим,
Он был один, как в поле дуб.
Он шел дорогой, шел тропою,
Лежал под деревом в тени,
И небо было ему домом,
Он ел и пил дары земли.
Он видел разного народу:
Воры, путаны, богачи.
Встречал он честных и нечестных,
Встречал он гордых и простых.
Однажды небо затянуло,
И грянул гром, и дождь пошел.
Гроза в пути его застала,
И он в какой-то монастырь забрел.
Стучался в дверь, ему открыла
Монашка - богова слуга.
Он попросил тепла и крова,
Она впустила странника.
У печки теплой он согрелся,
Монашка скромный стол накрыла,
Лепешкой пресной накормила,
Вином из ягод напоила.
И завязался разговор
О Боге, смерти и любви.
Глаза ее вдруг заискрились,
И сердце сжалось все в груди.
Стучался дождь в стекло несмело,
Сверкала молния в окне,
Лампада в комнате светила,
Свершился грех в монастыре.
На утро небо прояснилось,
Запели птицы за окном,
Шагал дорогой неизвестной,
Но потерял свободу он.
Монашка плакала, молилась,
Просила грех ей отпустить.
Но сердце томно ее билось,
Хотело только с ним лишь быть.
Всю ночь стояла на коленях,
Рыдала перед образом.
На утро силы истощились,
Упала на землю лицом.
Он шел известною дорогой,
Он возвращался в монастырь,
Хотел отдать свою свободу,
Но труп ее уже остыл.
За церковью на кладбище
Нашел он свежий крест,
Обнял его, прижал к груди,
Поцеловал и побежал из этих мест.
На солнце ясном и святом
Сверкают крест и купола.
Бродяга тот сошел с пути,
Сошел он навсегда с ума.