Февральский ветер в трубах выл,
Оконный свет был заткан вьюгой,
Зимы безудержный посыл,
Рычал, свирепо и упруго.
Народ метался невпопад,
Мы все метались в страшном беге,
Среди некрашеных оград,
Где человек на человеке.
Лежит. Погост как время стар,
Здесь всё давно на ладан дышит,
И неба грозного кошмар,
Холодной мгой и злобой пышет.
Заказ столовой и венков,
Шофёр с похмелья и не в духе,
-Добро хоть наплодил сынков,
Под дверью шепчутся старухи.
И не приехал старый поп,
Радикулит. Шипит от боли.
-Давайте переложим в гроб,
Мужчины! Помогите что ли?
Выносят! Тихо, расступись,
Вдову держите, видишь худо.
Вот так из нас уходит жизнь,
Врачи надеялись на чудо.
- Не может быть, всё это ложь,
Кричит соседка, слёзы душат.
Того, что было, не вернёшь,
Уймись, он был отцом и мужем.
Оркестр взывает к небесам,
И снег покрыт еловой лапкой.
Всегда один и только сам,
И вот ушёл. Ну что ж ты папка!
Пути-дороги в снежной мгле,
Продрогли. Мокрые объятья,
Зимы-чертовки в феврале,
Сжимались. Нынче умер батя.