Меня однажды позовут в грозу.
Тебе ль не знать, что я откликнусь сразу?
Поставлю свет в расписанную вазу
И выйду в небо - в синь и бирюзу.
И понесу в ладонях чью-то боль,
Чтобы её развеять долгим эхом
На радость людям, небу на потеху,
И странникам - на сахар и на соль.
Мне разрешат в большой ударить гонг
И обозначить молнии рожденье
В водовороте снов, в переплетенье
Дождя и света, в радуге дорог.
Меня возьмут ходить по облакам,
Легко и робко, за спиной у грома,
Потом нальют сиреневого рома
На терпкой тьме настоянного. Там,
Сегодня те, что не боятся снов -
Чужих кошмаров и своих видений,
Не забывают взлётов и падений...
Кому нет дел до списанных долгов.
А там, внизу, на лужах пузыри,
И реки улиц, зонторазноцветье...
Все так спешат, что даже не заметят,
Куда-то вверх открывшейся двери.
А на балконе, как тогда, давно,
Меня с душистым чаем ожидают,
И эхо грома в сизой дымке тает,
И льётся с неба белое вино.