Когда тройняшки родились, они были очень маленькими. Лежали в трёх отдельных кроватках, завёрнутые в белое, ничего не умели и не могли ни двинуться, ни позвать, ни взглянуть, так и лежали с закрытыми глазами, молча. Даже если бы они заплакали, сейчас никто бы не подошёл. Они не знали, почему мама не придёт, почему она их не потрогает, не покормит, но чувствовали, что это так, и когда кончится, неизвестно. Тогда они посовещались и решили полететь на разведку. Полупрозрачные и разноцветные, маленькие, как колибри, они всё так же не могли разглядеть друг друга, но по воздушной дрожи, по изменению резкости поняли, что они – единое родное, что они сёстры, и полетели через стену, чтобы увидеть то, что рядом.
В другой комнате, в чужой комнате возле белой стены лежала женщина, белая с синим, с ней было нельзя поговорить. Окно в чужой комнате было открыто, на подоконник положило ветку страшное дерево. Ветка была сморщенная, с сухими чёрными листьями. Тройняшки вылетели в окно, сели на дерево, зазвенели стеклянными колокольчиками:
– Яблоня, яблоня, что с тобой, почему ты болеешь, от чего ты умрёшь? Где твои золотые цветы, где красные яблочки?
Ответила яблоня:
- Посмотрите вниз, крылатые девочки, глубоко под землю, у меня там в корнях змея. Её злость мучает меня весь день и всю ночь, и я не могу больше пить, вместо воды во мне её яд.
Зазвенели тройняшки, задрожали крылками и полетели глубоко-глубоко, через землю, отодвинули траву, отодвинули камушки, раздвинули корешки, заглянули в корни. А там змея. Вьются вокруг змеи прозрачные девочки, звенят ей тихо, как колокольчики:
- Что с тобой, змея, почему ты отравила яблоню? Сохнет наша яблоня, у неё чёрные листья, не видать ей больше золотых цветов, красных яблочек.
Отвечает змея:
- Ползла я через дорогу и встретила заморского зверя ростом с гору. Зверь ударил меня лапой. Я хуже всех. С тех пор я прячусь в корнях, а рана не зарастает. Это не яд, это кровь у меня бежит, не остановится никогда.
Тут тройняшки закрыли корешки, подвинули на место камушки и траву и полетели через воздух. Далеко-далеко, высоко-высоко - смотрят, внизу голова в облаках, это заморский зверь на своей дороге. Ходит туда-обратно, лапами землю рвёт. Подлетели к нему тройняшки, сели на голову, звенят, как прозрачные мухи, стеклянные колокольчики:
- Что с тобой, зверь, почему ты ударил змею на дороге, разорвал ей тело, у неё рана не закрывается, обида её стала ядом, змея отравила яблоню, наша яблоня умирает, чёрные листья осыпаются, чёрные глаза закрываются?
Отвечает зверь тихонько:
- Был у меня ребёнок маленький, его забрал охотник и держит в клетке. Каждый день плачет мой сын, каждый день я слышу, как он плачет.
Полетели тройняшки искать охотника, летели над морем, летели над лесом, они ведь были маленькие и не знали других путей. Летели-летели, увидели дом охотника. Влетели в дом. В первой комнате у белой стены лежала женщина, не двигалась, не говорила. Во второй комнате стояли три кроватки, в них спали три очень маленьких девочки в пелёнках. В третьей комнате был охотник, он закрыл лицо руками. Подлетели к нему прозрачные птицы, сели ему на плечи, зазвенели, заплакали колокольчиками: - Отец, отец! Зачем ты держишь в клетке зверьего ребёнка? Каждый день он плачет от горя. Горе отравило заморского зверя, от обиды он ранил змею, горе змеи убивает яблоню, а яблоня – наша мама.
Вздрогнул охотник, спустился в подвал, открыл клетку, разогнул ошейник, отпустил зверёночка к заморскому зверю. Вздрогнул заморский зверь, заплакал. Зажила рана у змеи, заплакала змея, яблоня взяла её слёзы, как воду, и выросли новые листья, раскрылись золотые цветы. Женщина в белой комнате открыла глаза. Тройняшки всё ещё спали.