Я не знал что сказать
И не знаю сейчас
Все орали, молчал
Все замолкли, молчу
Он мне не был никем
Он мне другом не был
Он со мной говорил
Он сейчас говорит
Я его крайний срок
Предсказал невзначай
В скобках слово «живой»
Я ему подарил
Он казалось мечтал
Лишь о том как уйти
И ушел как всегда
В театре делает шут
Кто-то плакал навзрыд
Я молчал, я не мог
Осознать и принять
Смерти, пафоса, рук
Что тянулись к нему.
Так недавно в ночи
В пьяных оргиях рифм
В шумных стенах общаг
В лживых выкриках «Бис!»
Тешил он свои сны,
Свою маску приняв,
Словно крест и понес
И не то что бы я
Или кто-то другой
Принуждал его к этой
Фальшивой игре
Он иначе не мог
Он принять не хотел
Той смешной пустоты
Что дала ему жизнь
Свой простой монолог
Он фальшивил назло
Сценаристу и лишь
С режиссером всегда
Говорил во чести
А молитва его
Когда зал опустел
Рифмой вечной сияла
В вечно пьяных устах
И в помехах волос
И в сутулой спине
И систолах
Ломающих пальцев
Nobelesse
В черной мантии
Или просто
В черном пальто.
«Лежал недобиток»
Опять говорит
Кто?
Дал ему это право
Все время молчать
Никогда не смотреть
И всегда все читать
Знать заранее
Рифм глагольных петлю
Быть шутом и судьей
Пусть всегда не у дел
Быть единственным тем
Кто еще говорит
Говорит иль молчит?!
Говорит, говорит!
Пусть простит.
Все что вспомнит
И то что не вспомнит,
Простит.
Я иначе не мог.
Я не понят и той
Для которой он был
Остальные
Лишь призраком были
В ночи.
Пусть простит.
И кулич что мы ели тогда
И лишь та ерунда
Пусть меж нами звучит.
И года ему тихо поют:
«Холода…»