Оригинальное исполнение - Юрий Мошечков
Однажды ехал Миша, домой с какой-то пьянки,
Слегка его тошнило, хотелось спать и пить.
И вдруг к нему подходит, мужик, такой, в кожанке,
И предлагает Мише на выставку сходить.
Мол, импрессионисты, не знать об этом стыдно !
Туда, мол, не пробьешься ! Пускают... Да не всех.
А после соберемся , с художниками выпьем,
Ну, так сказать, обмоем их творческий успех.
А Мише очень лестно , к искусству приобщится,
И водки на халяву охота закирять.
Он к мужичку: "А можно, возьму свою подругу,
Она тихонько, сбоку , не будет там мешать?"
Мужик ему с ухмылкой: "Старик, зачем там баба ?
За нею ведь ухаживать, поверь мне будет лень,
А выставка подпольная, сам знаешь, диссиденты,
Менты за ней охотятся уже четвертый день."
И вот воскресным утром, собрались на квартире,
Картины... Так, наляпано... Зато накрытый стол !
И колбаса салями, и водки пять бутылок,
Давай гуляй, рванина ! По полному, по пол !
Вдруг тот мужик, что справа, подмигивает Мише,
И шепчет ему в ухо: "Хорошенький какой".
И лезет целоваться сопливыми губами,
И шарит по коленке дрожащую рукой.
Тут тока Миша въехал, так это ж голубые !
Да я вам пидарасы ! Салями, вашу мать !
Схватил он табуретку, и как Арнольдо Шурценфеггель,
Направо и налево стал яростно махать.
Как зверь попавший в клетку, он в комнате метался,
Разбил сервант и люстру, ударил в чей то нос.
А после убежал довольный, и дома обнаружил,
Что финский холодильник, японский телевизор,
И две бутылки водки у голубых унес.
90-е годы прошлого столетия