Вот, КиммерИя… Прозвучало матом.
Сухая степь и перестук копыт.
И гордый скиф, которому припишут
Изобретение штанов и колеса.
Бедняга Говард*! Конан-киммериец
Ему казался вымыслом доходным.
Все было круче – проще и страшнее.
Война в Степи – опасная затея.
Всему виною голод, что не тетка,
Увы, и пирожка не даст.
И есть резоны вырезАть детей
Соседа, если хочешь внуков
Своих под старость вынянчить спокойно.
И Хесонес, приправою Эллады,
Листом лавровым в просяной похлебке,
В краю кочевий мореходов город.
Край ойкумены любомудрых педерастов.
Затем Кырым - обитель генуэзца,
Что у татар в голодную годину
Детей на хлеб торгует подешевке.
И все, что пожелают Чингизиды,
Доставит к юрте быстро и в рассрочку
Под небольшой по времени процент.
И все бы ладно. На Руси споткнулись.
Мехов хотелось как иракской нефти
Сегодня Сами-Знаете-Кому.
И, вот, сподобили в поход Мамая.
Что было дальше – учат в пятом классе.
В конце несчастного Кыят-Юркина**
Прирезали, чтоб не мешал свидетель.
Затем Кырым – звезда в чалме султана.
Бич Речи Посполитой и России,
И поставщик рабынь светловолосых
К роскошному двору Высокой Порты.
Бахчисарай. Его фонтан воспетый.
Сады тенистые, в которых время кайфа
Любили меж походов проводить
Средь жен и вин великие Гиреи,
Порой вкушая ненароком яд,
В подарок от турецкого султана
За ослушанье или по навету
Поймавшего удачу конкурента.
И, вот, Таврида – часть НовороссИи.
Край деревень, подверженных злословью.
Чума! И кровь, и пот… И флот.
И всем на зависть славный «Путь на пользу».
И Севастополь, о который дважды
Ломались зубы грозного врага.
Горящие страницы русской славы,
Что за пятак сданы в макулатуру.
И в одиночку чашу незабвенья,
Кто помнит пьет. Как горькую. Так легче.
И снова Крым. Придаток Самостийной.
В насмешку над деяньями солдат,
Полегших усмиряя мурз татарских,
Что драли ныне гордые чубы.
Перевернуться бы в гробу Никите!
Что был попутан бесом, не иначе…
В чем, впрочем, был, увы, не одинок
Со многими его однопартийцы.
И остается только помолиться
За тех, кому досталось от детей
Спасенных некогда отцов и дедов
Одно жовто-блакитное презренье.
И мысль о непреложном воздаяньи
Той, что, насытившись, перевернет корыто
В дальнейшем нищетой, не утешает…
Остался Крым. И в дикую Россию
Далекой и зажиточной родне
Летящие звонки и телеграммы:
«Пришли сто долларов. Отдам, когда смогу».
Остался Крым. Теперь, хоть плачь, хоть смейся.
Остался Крым… Ну, что еще напишешь?
2004 г.
* - Т. Говард - Автор романов о Конане-киммерийце, по которым сняты известные фильмы о Конане-варваре.
** - Кыят-Юркин - род, из которого происходил Мамай.