Тебе скоро сорок (через какие-то тридцать), мне остается только напиться. Я не могу изменить ход времени - время беременно и вот-вот разродится, а мне остается напиться.
Если бы кто-то сказал мне, что и в сорок и в пятьдесят люди не камни, и друг на друге висят
и залпом целуются, позабыв обо всем - это спасло бы меня, а так ничего не спасет.
Самый страшный сон, что когда-либо снился мне: я встречаю тебя потом, через какие-то тридцать лет, я бегу к тебе, что-то как идиот крича, я целую тебя, но губы твои молчат.
Поцелуй твой – это стальная нить, однажды поцеловав, тебе остается только меня убить -
обернуть ее вокруг шеи и потянуть может хоть раз выйдет путное что-нибудь, а мне остается напиться и ждать когда в кислоте своей меня растворят года.
Тебе скоро сорок, (через какие-то тридцать), нужно, конечно, бодриться, по свету носиться,
пить, не плакать, не унывать, переписываться издалека… Пока! Слышишь, Пока! Пока! Слышишь, Пока! Пока! Не смей больше меня целовать.