Породит Апрель
Грязные цветы,
Яркие, доступные —
Символ пустоты,
С запахом манящим,
С кровью в лепестках,
Без теплиц взращенные,
С медом на губах.
Нами обреченные
Дочери зимы.
Слишком сладкий запах.
Слишком горький привкус.
Слишком сильный искус.
Их сорвут. Увы.
***
Белые-белые гибкие лилии —
Руки порочные, смелые, милые.
Странные, мокрые, мысль не нашедшие,
Глаза замутненные, глаза сумасшедшие.
Блаженная кружится, смеется доверчиво.
Дитя для потехи. Игрушка для вечера.
Болезнь быть собой, по-иному все видеть.
Она плачет, танцуя, и не может обидеть.
За морковкой идет дрессированный ослик.
Я сломал бы телегу, но я вижу твой хвостик.
Я такой же, такой же — хочу наслаждаться
Ничьею блаженной, готовой отдаться.
Ромашка завяла в истраченном городе.
Сорвали. Кораблик поплыл в море похоти.
Но душа улетела, потому что умела,
И оставила в жертву неразумное тело.
***
На прозрачных глазах
Пудры розовый прах.
Детский, дикий еще
Свет накрашенных щек.
Научи. Научи —
Не пойти в палачи,
Не прождать, а прожить
И про тело забыть.
Рыжие свечи
Пестуют вечер.
Рюмки стучат,
Радуясь встрече,
Тут же расставшись,
Не расплескавшись,
Стаей на юг
С погоста поднявшись.
Силой бери
То, что внутри —
И то, что снаружи
С тобой до зари.
Брось тело. Брось,
Чтобы жилось.
Пьет «за лося»
Изжаренный лось.
Бравада ушла
С выпитым пивом.
Моя юная шлюха,
Как ты красива.
***
Немыслимые звуки издавала,
В природном чистом страхе изнывая.
Всему и вся по капле отдавала
Свой ужас и любовь, не зная края.
Вся исходила бликами, лучами,
Чужими первородными ночами.
Ухватывала суть и в миг бросала.
И знала только то, что не узнала.
Бросалась в праздники и водопады,
Нас обращая в серую реальность,
Ломая наши прочные ограды.
Была великой и — сама банальность.
Ругалась нежностью одна в большой постели,
Без смысла, разума и цели.
Вошла и вышла и навек осталась,
Не дай мне Бог забыть, как ты смеялась.
***
Ты уйдешь, как снег.
Ты — минувший век.
На моих руках
Век, истлевший в прах.
Прошлое. Ты прошлое.
Я твой гость непрошеный.
И тогда была
Прошлым, не жила.
Поцелуй метели
В ледяной постели.
Я — как прокаженный,
Грустью зараженный.
Шорох. Шелест сзади.
Подошла к кровати.
И снимала путы —
Все, во что обута.
Разве так бывает?
Кто-то умирает.
Ну а я сейчас
Стану царь на час.
Руки льнут к моей руке...
Будто след в слепом песке,
Растворилась, как в воде.
Я проснулся в темноте.
Не срослось. Не сбылось.
Я опять бездумный гость.
Без следа. Как всегда.
На года. Навсегда.
***
Молча провожать
Умерщвленный Май.
Весело смотреть,
Как хоронят рай.
В цепи составлять
Ржавые деньки.
В трубочку пускать
Пустые пузырьки.
В который раз понять,
Что лучше не бывает,
Чем хуже, чем глаза
Ее из того рая.
1995