1.
Всё Мирозданье – некая Игра.
Она повсюду и всему начало.
В ней мой катрен отходит от причала,
От неми злата к звукам серебра.
Порою Муза и ко мне добра –
Утешет сердце, чтобы не скучало –
Хоть близость к ней отнюдь не означала,
Что кашу заварю из топора.
Но так бывает – время настаёт,
И голову вдруг что-то поведёт,
И почвы под ногами нет нередко,–
Ты увлечён в сонет. Прощай Земля.
Игре подвластны все – не только я.
Весь Мир в её сетях – марионетка.
2.
Весь Мир в её сетях – марионетка:
Сплошная сцена-вешалка-буфет,
Где всё играет между «да» и «нет»,
А чаще всех бисирует гашетка.
Команда «да» – проворная субретка,
У ней всегда отыщется ответ.
И тень пылинки, и Парад планет,
И ляжет решкой иль орлом монетка,
И жажда снова чувствовать и быть,
Любить, дышать, родиться иль убить, –
Всё оживёт, лишь прозвонит сонетка.
И с «нет» – всё то же, только – никогда,–
А это легче.
(Словом, господа:
Не властна цифру выбирать рулетка.)
3.
Не властна цифру выбирать рулетка, –
Игра свою стратегию ведёт.
Лишь ей решать, чей выпадет черёд
Шампанское открыть иль пить таблетку.
Нет, не игрок – участник сигаретку,
Смеясь иль мрачно, между пальцев мнёт,
И вдруг в уме престранное скользнёт:
Участник – участь – часть – марионетка!
Так – верен был Учителю Иуда,
Сгубив себя для друга и для чуда,
По замыслу Игры. И здесь пора
Ввести курсив для тех, кто уповает:
Само собой, случайно – не бывает.
И точка не стечёт сама с пера.
4.
И точка не стечёт сама с пера.
Когда, укрывшись в сердце чуткой ночи,
Средь сонма слов ты истинное хочешь
Найти – порой одно лишь до утра,
Когда без плевел горсточкой зерна
Ты оживляешь силуэты строчек,
Когда к рассвету даже лечь нет мочи, –
Ложится точка, правилу верна.
Предвижу тут читательские речи:
Ушёл от темы автор предалече.
Мол, где же здесь тотальная игра?
Списать сонет – то дело двух минут,
Лишь мажь вчерне – пока списать дадут
Там, в Закулисье, как придёт пора.
5.
Там, в Закулисье, как придёт пора,
Коснётся нитей Первородный Разум, –
И на Арбате под гитару фразу
Споют о жизни, что она – игра;
Иль космос сморщит чёрная дыра;
Или взаимно влюбится кто сразу;
Иль, подчиняясь строгому приказу,
Сравнятся силы зла, как и добра.
Учёный мир давно определил,
Что кто-то постоянные сменил.
И полюса сменить спешит планетка.
А всё ведь просто – как тут не понять:
Мы созданы, чтоб нами управлять.
Проходит правку наша оперетка.
6.
Проходит правку наша оперетка
Слегка – пока не топчем Внешний Мир.
На всякий случай бороздят эфир
Кометы, направляемые метко.
Сейчас – всё мило. (Как-то мне кокетка
На рынке продавала эликсир:
Торг походил на чувственный турнир, –
В итоге вдруг обчищена барсетка.)
Но, зрея не по дням, а по часам,
Гомункулусы рвутся к небесам, –
Тесна координат привычных сетка.
Надеюсь, у Игры на этот счёт
Есть вариант, где Землю не сметёт,
Возникнув на полях судеб, пометка.
7.
Возникнув на полях судеб, пометка
Гоморру и Содом свела на нет.
Вердикт на всё: поэту – за сонет
(И критику, коль выскажется едко),
Правителям – изменчивый нередко
И редко – обладателям побед…
(Людской Фемиде – недоступен свет.
Она всего лишь идол, статуэтка).
В оценках нет закона параллели,
Их непонятны остаются цели –
За что Игре отдельное «ура».
Как будет в прошлом только ей известно.
Гляжу на мир – и мне с ней интересно:
Хоть мудрена, но, видимо, мудра.
8.
Хоть мудрена, но, видимо, мудра
Программа, формируя всё на свете,
И кибер-мир реальностью отметив,
Свой Логос нам не выдаст из нутра.
И пусть первозаметна мишура.
Над Истиной – предметом вечных сплетен –
Пускай лежат и в книге, и в газете
Догадки и враньё, et cetera.
Здесь, в этих звуках, мы не ищем суть,–
Она не познаваема ни чуть,
Коль нет её начала и предела.
На ощупь мы идём сквозь лабиринт,
Имея цель иную: нас манит
Мираж – синоним жизни, да и дела.
9.
Мираж – синоним жизни, да и дела.
Лишь образы – взаправдашняя быль:
Иные кроет вековая пыль,
Но явь под ней ничуть не потускнела.
Мираж – синоним жизни, да и дела,
Когда затянет быт, как мёртвый штиль,–
Хромой актёр без слов, и лишь костыль
На сцене скрипнет, да и то несмело,
Столь роль мелка. И вдруг, когда творим
Уже с Игрой на равных говорим, –
И, кажется, она того хотела.
И жизнь близка, желанна и ярка,
Как женщина, и не мираж – река
Собою полнит мысли, чувства, тело.
10.
Собою полнит мысли, чувства, тело
То нечто, что под именем Душа.
Как тесны строки, чтобы не спеша
Сказать о том, что кровь твою согрело.
Как сорванный цветок осиротело
Без связи с корнем сникнет не дыша,
Вот так Она – дурна ли, хороша –
Суфлирует в живой игре умело.
Ещё беспечен сон в утробной неге,
А тут как тут с программкой наш фельдъегерь:
Пожал-те роль вам Homo-дурака.
И ходим в ней с момента нареченья
Мы, сапиенсы, все без исключенья.
Потешный мир. Игрушка Игрока.
11.
Потешный мир – игрушка Игрока –
Сложнейшая программа, и, возможно,
Мы уровнем проходим, где несложно
Смотреть на нас всех вкупе – свысока.
Что ж, правда: нет такого уголка,
Где человек бы не играл безбожно
На интерес – и, что вдвойне тревожно:
Нам позволяют выиграть слегка.
Увы, на этом зиждется мечта –
Кокетка, но за взглядом – пустота,
Ведь сам Игрок – соперник повсеместно.
Наш гейм бы шёл от скуки до тоски
С рождения до гробовой доски, –
Когда бы слово не было известно.
12.
Когда бы слово не было известно, –
Всё прочее, конечно, шло не в счёт.
Но с нами фърътъ: и вольно мысль течёт –
Ни время, ни пространство ей не тесно.
На Библию сослаться здесь уместно.
Вот, кстати: кто теперь её прочтёт –
Программу (иль подсказку) извлечёт
Развития Игры,– давно, но честно
Изложена она.
«Иду на вы!–
Так слышится из книжной старины.–
Хочу мечём перепоясать чресла!»
Отрадно! Неужель Игрок – сатрап?
Ведь гений и злодейство… Ведь тогда б…
Немые сцены выглядели пресно.
13.
Немые сцены выглядели пресно,–
Как не вкусить от яблони плода?..
…И вновь, как наши, встанут города,
Программки-души встроятся телесно…
Довольно! Повторение не лестно.
Азъ буки веди! Homo иногда
Залазит в Базу Данных без труда,
Как Нострадамус, Ванга или Тесла!
Мы подросли, хотя душою – дети,
И водят нас за ручку по планете,–
Но головой дырявим облака.
Жаль, что Игрок ребячливо настроен
И любит временами сцены боен.
Однако, мы в Игре ещё пока.
14.
Однако, мы в Игре ещё пока,
И в нас – она: единое – противно,
Как жизнь и смерть. И было бы наивно
Не сознавать, сколь эта связь крепка.
Но – полночь. Подуставшая рука,
Влекомая к истоку непрерывно
Сквозь шёпот сна, манящего призывно,–
Рабыня и владычица венка
Смыкает круг.
И всё возобновится.
На сцене:
Я, моё перо, страница
И ключ Кастальский, и его Гора,
И тезисы навязанного дела,
И даже та, кто сотворить сумела
Всё Мирозданье – некая Игра.
15.
Всё Мирозданье – некая Игра,
Весь Мир в её сетях – марионетка:
Не властна цифру выбирать рулетка,
И точка не стечёт сама с пера.
Там, в Закулисье, как придёт пора,
Проходит правку наша оперетка:
Возникнув на полях судеб, пометка –
Хоть мудрена, но, видимо, мудра.
Мираж – синоним жизни, да и дела –
Собою полнит мысли, чувства, тело.
Потешный мир. Игрушка Игрока.
Когда бы слово не было известно,
Немые сцены выглядели пресно.
Однако, мы в Игре ещё пока.