Советский рокер Ваня
по кличке Папа Джон
в свой старенький "Ковровец"
был искренно влюблен.
Когда, надев "варенки",
он лихо жал на газ,
окрестные девчонки
не отводили глаз.
Эй, Папа Джон, а ну, давай, поддай газку
и с треском пропыли по мостовой.
Эй, Папа Джон, развей свою тоску
в отчаянной погоне за мечтой.
Тряслись с похмелья руки,
шумело в голове.
Он думал о "Сузуки",
мечтал о BMW,
о "Хонде" и "Ямахе"...
А видел наяву
задрипанный "Ковровец"
в загаженном хлеву.
Эй, Папа Джон, а ну, давай, поддай газку,
и пулей просвисти над мостовой.
Эй, Папа Джон, развей свою тоску
в погоне за несбыточной мечтой.
Но подоспели сроки
однажды по весне,
и наш советский рокер
был призван, как и все.
Расставшись с волосами,
он горько зарыдал.
Служить в Афганистане
народ его послал.
Эй, Папа Джон, а ну, давай, подлей кваску,
а после пролети по мостовой.
Эй, Папа Джон, развей свою тоску
в бессмысленной погоне за мечтой.
И, в общем-то, не странен
трагический финал:
советский рокер Ваня
попал под самосвал.
Склонилась над могилой
березка в три листа.
Чиста у Вани совесть,
у всех у нас чиста...