Она Которая Герника

Которая Герника теперь охотнее роется в миражах богатых кварталов. И то лучше, чем собирать таблички с названиями отелей, в которых они могли бы провести ночь - тогда, тогда - если бы не весёлые танки. Цена их - а они пластиковые - не превышает цену написанных на них имён. И чтобы наспех приготовленный ужин не закружил в её голове, не погнал размазню воспоминаний к основным полюсам безысходности, как лай мистификационных собак гонит оранжевый загадочный ветер к основным полюсам безысходности. Держись, Которая Герника, это ещё не всё, ещё не самое страшное. Все конституционные свободы, записанные на этих табличках, не стоят твоего волоска. Ни одна декларация прав не декларирует право на любовь. Если только ночь не подойдёт поближе, и [ночной переход хода: от себя - к себе] опять танки страшными жуками (но ей-то не было страшно!) на стенах твоей комнаты, на потолке твоей комнаты, у тебя на одеяле. Как они попали туда - да через форточку же, через распахнутое не-её руками окно. Разве что Ролло Томмази в силах ей помочь, только его не дозовёшься, она и не знает, кто это такой, - Ролло Томмази, Кайзер Созо, Даг Хаммершельд, Кит Карсон... просто ненужные имена из бесполезных глубин памяти. "Новотел" и "Холидей Инн", "Сарагоса", "Пелегрин" и "Хилтон - Пассат", и неплохая была бы коллекция, но какой в этом смысл для Которой Герники? Знать бы точно - тогда - в каком из них огонёк длинной сигареты под сдвинутой на лоб шляпой, чуть печальный аромат 4711, квадратные носы новых рыжих ботинок... Ей бы мягкие крылья совы... Мчишься по тоннелям памяти, выхватывая оборванные эпизоды - или твои воспоминания тоже выдуманы?.. Но давно уже высохли и слёзы и следы на милой площади [каблуки стучали по картонным прериям], и следы их ног на лестнице, но закат давно уже зелёного цвета - всего лишь необъяснимый пока оптический феномен, не надо бояться, - и иногда по утрам из недоброго рассветного тумана появляются танки (вслед за собаками всегда идут танки). Она Которая Герника ничего уже не знает об этом, и всё реже и реже всплывающие воспоминания подёрнуты пеленой, и зелёные окна - только лишь запоздалая вечерняя фантазия. Ничего нет больше и ничего не было.