Эй, есть ли кто на свете?
Позвоночник болями изрикошечен.
Лиру как проткнуло отверткой.
Скоро полчетвертого
ночи, а ближние дрыхнут мирно.
Не играет больше сломанная лира.
Компьютерный экран отключился.
С неба на странника смотрит Пречистая.
Как равнодушно, как наплевательски плохо –
так только зэку бывает после прибавления срока.
Дневник больше не пишется – на самого себя алиби,
как если преступника с поличным поймали бы
и давай тащить его на допрос в околоток.
Такая у них работа.
Мир дрыхнет, перевернувшийся набок.
Рядом с больным валяется тапок,
и некому вызвать дежурного – выбило электричество.
Того и гляди пожалует ее величество
и последние поставит печати.
Потом с кочергой не прогнать ее...