Иван Терешин с Марьей Алексеевной
Тише воды, ниже травы, живут, келейно.
Колокола, не пушки лить; Советы
Развенчивали Божии Сонеты.
Кем сказано, что не убий? Неясно.
Идея убивает беспристрастно.
Что человек? Всего лишь раб идеи,
А без идеи люди все злодеи.
Пусть бытие и несколько первично.
Сознание раба самокритично.
Наслушавшись речей, расправим плечи:
Война и мир – итог противоречий.
Нам нужно жить тихонько, не спесиво.
Есть имена в аршин, а есть – курсивом.
Случится ураган – дубы ломает;
Орешина лишь голову склоняет.
Но сын, другое дело, комсомолец.
Его не удержать плетнём околиц.
Он строит мир под лозунгом Советов
И держит речи к людям с парапетов.
Сам Розенгольц, усатый и носатый
Ораторствуя, испускает маты.
За что и был назначен палачом
Над чехами, в Самару, Ильичом.
Уплачены немалые оклады.
Написаны серьёзные доклады.
Читали их в Москве; и сам Ильич
За рюмкою сказал прекрасный спич:
Не мудрствуя лукаво, без эмоций
Я поднимаю тост за Розенгольца.
Кто как не он порядок наведёт!
К ногам жида Россия упадёт.
Терешин рос. Намыливалась холка.
Проскальзывал и гнулся как иголка.
Начальству очень нравилось "шитьё".
Не подводило юношу чутьё.
Ну, наконец, и с чехами сквитались.
Немногие из них в живых остались.
Им что-то царский обещал режим.
Но есть народ, что правдой одержим.
И в этой правде места чехам нет.
Померк в глазах у многих белый свет.
Заткнул наган за пояс Александр;
Мотивчик есть, положен будет в жанр.
Александр Терешин – комсомолец двадцатых.