Когда настроение дня отобьется от рук,
А дух заурчит надрываясь за чудо зарплаты,
Когда two o’clock рисанется на штучке из брюк,
Вернусь я с работы и сброшу тяжелые латы.
Оставлю заботы на утренней чаше весов,
Чтоб в голую ласку свободным во всем приодеться,
И штучка из брюк понесет ураганы часов
Сквозь чистые очи любимой до самого сердца.
Но где-то в начале волшебного five после двух,
Родная из женщин, в мотиве любви недопетом,
Услышав урчание, скажет: да это не дух!
И что-то другое спасая, накормит обедом.