Распрощаюсь с хандрою и грустью,
стану новый совсем человек.
И к истоку, от самого устья
в путь нелегкий отправлюсь я вверх.
В нашем устье вода мутновата,
надоел ее гнилостный вкус.
До истока дойду - уж тогда-то
я воды родниковой напьюсь.
А по нашей реке все сплавляются вниз:
так привычней и проще, лишь в куче держись.
Вправо-влево не рыскай, иначе беда,
да вычерпывай воду, коль лодка худа!
Ох, непросто мне - против теченья,
в одиночку с тяжелым веслом.
Но гребу, наплевав на сомненья,
тороплюсь, чтоб назад не снесло.
Глянул за борт: не чище ль водица?
Но все та же в ней грязная муть...
Ничего, мне бы лишь из истока напиться,
дотерпеть, догрести как-нибудь.
Я по нашей реке вверх не плавал еще.
Без привычки болит и спина, и плечо,
но заметно сошлись за спиной берега -
там исток, там рождается эта река.
...Я стою над желанною целью
и смотрю, и не верю глазам:
нет ключа под разлапистой елью,
где прозрачна вода, как слеза.
Лишь из топи болотной сочится
меж коряг торфяной ручеек.
Зачерпнул я в ладони водицы -
но глотка даже сделать не смог.
Я дошел всем назло, я истока достиг.
Я без меры устал, только где же родник?
Нет его - в грязной луже лишь тина одна.
Я дошел, я обманут, но чья в том вина?
И от берега я оттолкнулся,
из уключины вырвав весло.
И поток возле лодки сомкнулся
и закружило меня, понесло!
Ах, как славно в едином стремленьи
плыть мне в тесном, могучем строю!
По течению вниз, по теченью
направляю я лодку свою...
Вдруг - мне кто-то навстречу. Куда ж он, куда?
Я кричу ему: "Брат, там не чище вода!
Все усилья напрасны - мираж впереди!".
Он не слышит, не верит... Ну, что же - иди!