Рукой Москвы, не просто волей божьей,
Липатьев отбыл в Среднее Поволжье.
Распутица Самарская, околица...
Подъезд, охрана, встреча с Розенгольцем.
Был Алик Розенгольц в чести у Ленина.
Собою кругл, как мыльный шарик, вспененный,
Что вылетает с воздухом из трубки.
Особенно дружил он с Надей Крупской.
У Наденьки базедовы страдания.
Ей Алик Розенгольц давал задания:
Дурман–траву прикладывать к глазницам
И не дай бог, у лекарей лечиться.
Все лекари – шуты, он знал наверно.
Бо, фельдшер сам; В учении вся скверна.
Чему учиться? Всё давно известно!
Коль жив, здоров, всё в жизни интересно.
Его речам внимали жёны «света».
Испрашивали дельного совета.
Сушил, толок, готовил сам вакцину
Лечил, ругая матом медицину.
И Ленин говорил, смеясь и плача
В делах, без Розенгольца, нет удачи.
Как медик – пуст. Как пастырь – без опорок.
Как пёс – породист, этим мне и дорог.
-
Восстали чехи. На фронтах все силы.
Крестьяне – хамы, поднимают вилы.
Мятеж за мятежом. Где взять людишек?
Каплан стреляет... Ишь, Марина Мнишек!
Тут подвернулся Склянский, парень – дока.
Льва Троцкого – не дремлющее око.
И предложил: доверьте Розенгольцу
Забьёт всех чехов в каменные кольца.
Ильич доверил. Вот он, этот "опус."
Румян, кудряв и толст как школьный глобус.
И что нашла в нём Крупская? Лишь массу.
Еврейским Богом избранную расу.
Вошедшего присесть не пригласили.
Спросил Ульянов: В чём итог насилия?
Сумеешь контру, отличить с полвзгляда?
А мужика приветствовать снарядом?
Ты убивал? Ведь это, брат мой важно.
Убить, я знаю, в первый раз лишь страшно.
Потом как по накатанной. Щекотно,
Когда лишаешь жизни принародно.
Вот посмотри, статистика губернии:
Неполный миллион одной лишь черни.
Да чехи, да восточные нацмены,
В границах моей личной Ойкумены.
На первый раз убьёшь их тысяч десять.
В любом селе двоих, троих повесить.
Расстрел расстрелом, виселица – любо!
Не раскисать, гляди, от русских юбок!
В сто тысяч, моя первая наводка.
Как смотрится, под Ленина, бородка?
Советовала Надя, мол, не гоже,
Идти наркому в массы с бритой рожей.
На том и столковались: внешность ляжет.
На имидж богоборца и обяжет.
Возвысит над толпой и в тоже время
Поможет скрыть духовной ноши бремя.
И потекли кровавые денёчки.
Слетали листья, раскрывались почки.
Работали. Смерть подметала чисто.
Довольна даже Крупская чекистом.
-
А. Розенгольц – сподвижник Ленина.
Расстрелян в 1938 г.
Д.Склянский – помощник Л. Троцкого.