Поэт-крокодил
Закусив петухом, антилопой,
ногу тётке отъев по бедро,
заливаю кровавым сиропом
я урчащее сытно нутро.
Опускаюсь на дно, где меж тины –
интернет в крокодильем кафе,
и ложусь перед компом картинно,
словно Пушкин на мягкой софе.
И пишу о несчастьях собачьих,
да о женской нелегкой судьбе,
о дитятях, котёнках незрячих,
о сломавшем крыло воробье.
О корове, погибшей от рака,
и о докторе – том, что не спас…
Сострадания полон ко всяким
животинам компьюторный глас.
И я знаю, в сети крокодильей
рейтинг мой поднимается вверх.
Из эпохи мы постчернобыльной:
бессердечность у хищника – грех.
Поэт-дворняга
Давайте повоем сегодня, друзья,
что мир не такой, как хотим мы,
и для несогласных сегодня нельзя
устроить второй Хиросимы.
Что правят не те нашим грязным двором,
не те раздают нам кормёжку,
и нас не увозит нарядный паром
в страну, где вся жизнь понарошку.
Но есть у нас жрачка и есть интернет,
есть имиджи в нём – то, что надо,
везут нас машины быстрее карет,
кривляются дивы с эстрады.
Мы гавкаем громко, и суд наш – зубаст,
чужих искусать нам не жалко.
Царит в русском мире дворняжий наш класс
над сытной, родимою свалкой.
Поэт-крот
Я слеп, я глух, но я пишу,
познал во тьме я истину.
Я ею близких всех душу,
я увлекаюсь мистикой.
Единомышленников тьма
на Интернете нынче:
что дети мне и что семья? –
Я правдой высшей взвинчен.