Я бегу 8 марта.
Камыши
Мне кивают словно брату:
«Не спеши.
Наломай букет из наших,
Из кистей,
Стойко зиму простоявших
Для твоей,
Для твоей жены и дочки.
Брось им ниц.
Это лучше, чем цветочки
Из теплиц.
Это лучше, чем парадность
Алых роз,
Гладиолусов нарядность
И мимоз.
От морозов берегут их
За стеклом.
Завернули и несут их
Быстро в дом.
А иначе следенеют,
Опадут.
И снега потом развеют,
Заметут.
Ну, а мы – всё мне шептали
Камыши –
Хоть и бури нас трепали
От души,
В помощь зиму себе взяли
От невзгод,
Все напасти простояли,
Вмёрзши в лёд.
И при этом наши кисти
До весны
Удивительно пушисты
И нежны».
Так мне складно говорили
Камыши
«Наломай, - они просили, -
- Не спеши!».
Я, конечно, два букета
В дом принёс.
Верил искренне, что это
Лучше роз.
Верил в символ, в эти кисти,
Стебельки,
Пусть и с виду неказисты,
Но крепки.
Как любовь не показная,
Неспроста,
А лишь та одна, святая,
До креста.
Та, которая не тонет,
Не горит
И от трудностей не стонет,
Не бежит.
Но потом я вдруг подумал:
«Что потом?
Разве летом на пруду мы
Их найдём?»
Где ты стойкий прошлогодний
Мой камыш?
Ни на что уже не годный
Ты лежишь,
Под водою догнивая,
Корм для рыб.
От тепла, от солнца мая
Ты погиб.
Я бегу зимой и летом
Каждый день
И всё думаю про эту
Дребедень.
Есть любовь, что не заноет
От невзгод,
Но от сытого покоя
Пропадёт.
Заржавеет, потускнеет
И сгниёт
Без тревог и без волнений,
Без забот.
Я бегу в осенний ливень,
В зимний снег.
Я бегу, когда тоскливо
Или нет.
Я бегу в собачьем лае
И в тиши.
Мне кивают, мне кивают
Камыши.
Через год уже бегу я,
Снова март.
Понял, понял, почему я
Им как брат...